Так бесконечно, что могу громко сказать, об этом. – Она поднялась с кресла и подошла к нему. – Думаю, что и ты меня любишь, поскольку действовал мне во благо, хотя и заблуждался. И если мы любим друг друга, пусть на свой, странный, лад, разве это не может служить фундаментом для будущего?– Слишком поздно, Рейни. – В его хриплом голосе звучала мука. – Возможно, при других обстоятельствах мы могли бы продолжать отношения, которые связывали нас в последние годы. Но не теперь. Иллюзия, по имени Кензи Скотт, рассыпалась на мелкие кусочки, и их не склеить.Она положила руку на его плечо и посмотрела ему в глаза.– Твое прошлое не изменило моих чувств к тебе. Я люблю и уважаю тебя даже больше, чем прежде. Последние недели были тяжелыми для нас обоих, но, кто знает, может, именно теперь мы получили шанс построить такие отношения, которые продлятся всю нашу жизнь?Она не ошибалась, в его зеленых глазах было не только отчаяние, но и страстное желание. Рейн приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы.Он мгновенно ответил ей, его ладонь скользнула по ее руке. Она прижалась к нему, потрясенная силой простого поцелуя, когда в него вложена любовь. Как ей могло прийти в голову расстаться с ним? Она чувствовала, как рушатся препоны и ее израненная душа рвется навстречу ему.Он схватил ее за руки и отстранил от себя. Его дыхание было прерывистым, отчаяние одержало победу.– Это не поможет, Рейни!Он повернулся и пошел в туалет, располагавшийся в хвосте самолета. Как только за ним захлопнулась дверь, Рейн поняла, что его тошнит.Дрожа, как в лихорадке, она упала в кресло. Хотелось верить, что он скверно себя чувствует, потому что много пил и почти не ел. Вдруг она почему-то вспомнила, как они снимали сцену первой брачной ночи. Она была потрясена тем, с какой проникновенностью Кензи передал страдания своего героя, разрывавшегося между чувством стыда и долгом перед юной женой, которую он к тому же идеализировал. И как он без сил упал на пол, схватившись за живот…О Господи, думала она, пытаясь сдержать дрожь, так, значит, он вложил в эту сцену собственный опыт? Неудивительно, что он не верил в перспективность их брака. Больше двадцати лет он ухитрялся скрывать ужасы своего детства. Он мастерски овладел умением отрешаться от прошлого, сублимировать эмоции в творчестве и делал это блестяще.Но теперь все кончено. Найджел Стоун разрушил преграды, которые давали Кензи возможность существовать. Призраки прошлого, которых ему удалось обуздать, вырвались на свободу и терзали его душу.Его вывернуло наизнанку в прямом смысле этого слова. Он вернулся в салон, и до посадки в Нью-Йорке они не обмолвились ни словом. Экипаж пополнил запас горючего, и самолет взял курс на Нью-Мексико. Свернувшись калачиком в кресле, Рейни спала до конца полета.Кензи тоскливо поглядывал на бар, думая, не плюнуть ли ему на все и не напиться ли до бесчувствия. Но даже при мысли об этом его желудок взбунтовался. Тогда он вызвал стюарда, который во время трансатлантических перелетов находился в передней части лайнера, и заказал еду. И хотя он все еще был не в состоянии поесть как следует, но руки у него уже не дрожали.Он стремился в Сиболу, как голубь в родную голубятню. Странно, ведь ему не доводилось провести там более одной ночи! И все же эти первозданные места казались ему надежным убежищем.Уже смеркалось, когда они приземлились на небольшом частном аэродроме недалеко от ранчо.Молодой человек, на лице которого было написано явное удивление, доложил Кензи, что автомобиль ждет его. Должно быть, Рейн вызвала машину по телефону.Кензи расписался в квитанции, получил ключи и увидел, что вещи Рейн тоже лежат в машине.– Вечно напутают с багажом, – проворчал он и вытащил ее чемодан.– Ничего они не напутали, – хмурясь, возразила она, – я еду с тобой.Он изумленно воззрился на нее, не зная, радоваться ему или огорчаться. Наверное, она боится, как бы он не сотворил что-нибудь непоправимое, и не хочет оставлять его одного.– Не смеши, в Лондоне ты то и дело твердила, как хочешь домой. Самолет доставит тебя туда через пару часов.– Дом там, где сердце.Смысл ее слов был предельно ясен. Кензи пронзил острый приступ желания. Если бы все было так просто! Но увы, она ничего не поняла.– Тебе предстоят долгие месяцы кропотливой работы над фильмом, а это значит, что ты должна вернуться в Лос-Анджелес.– Мне нужно отдохнуть. Даже Господь отдыхал после сотворения мира, а у меня сил гораздо меньше.– Рейни…Она взглянула на него глазами рассерженной кошки. Защищаясь от порывистого холодного ветра, налетевшего с гор, плотнее запахнула полы фирменной куртки с логотипом «Центуриона».– Пока ты не придешь в себя, я останусь с тобой.Он прикрыл глаза, чувствуя, как кровь стучит в висках. Неужели она хочет, чтобы он рассказал, как ее поцелуй и то возбуждение, которое он ощутил, пробудили невыносимые картины пережитого насилия? Долгие годы ему удавалось держать эти воспоминания в глубинах подсознания, теперь не получится. Джинн вырвался из бутылки. И неизвестно, когда он отважится на сексуальный контакт.– Физическая близость не метод удержать меня и сохранить наш брак, Рейни.Она вздохнула, ее боевой настрой исчез.– Ты не единственный, кто может понять человеческую натуру, дорогой. Я обдумала то, что ты рассказал. Конечно, я не могу в полной мере ощутить твои переживания, но понимаю, что наш брак может спасти только чудо. А я в чудеса не верю. Но ответь мне честно. Ты проявил благородство, согласившись на развод ради моей же пользы. Прошу тебя, отбрось свое великодушие на время. Ты позволишь мне остаться с тобой на несколько дней или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117