Из многочисленных правнуков и правнучек Джанет Лесли Катриона Хэй стала самой богатой именно благодаря тому, что внимала Кира и училась у них, а ведь помощь этой семьи когда-то много значила и для самой Джанет. У Катрионы неожиданно обнаружились способности к финансовым операциям и почти сверхъестественный дар предвидения. Но она не захотела сообщать Патрику об этих открытиях. Граф должен был вернуть ей ее законную собственность. Катриону мало волновало, что именно подвигнет жениха на такой поступок, ибо она особенно и не ждала, что Гленкерк поймет ее чувства. Однако, уступая, он не должен подозревать о ее деловых способностях, поскольку иначе в этом не будет никакого смысла.Катриона услышала, как дверь тихонько закрылась. Перевернувшись на спину, девушка оглядела комнату. Графа не было. Она почувствовала, как по щекам заструились слезы — горячие и соленые. Несмотря на свое внешне спокойное поведение, Кат была напугана. Она носила в себе следующего Гленкерка и не могла не желать, чтобы мальчик родился с обоими своими именами. Но она не уступит. Патрик будет ждать до тех пор, пока не выполнит ее условия. Ребенок во чреве шевельнулся, и она положила руки на живот.— Не волнуйся, Джеми. Твой отец скоро будет смотреть на вещи по-нашему! — тихо прошептала Катриона.Она была уверена, что это произойдет очень скоро, ибо сын мог появиться теперь в любой час. Ей было любопытно: испытывал ли Патрик такое же беспокойство, что и его невеста? Сомкнул ли он сегодня ночью глаза? 10 Снег шел всю ночь, и Эдинбург проснулся поутру весь сверкающий, серебристо-белый. Катриона поднялась с постели, сходила по нужде в ночной горшок и снова забралась под теплое одеяло. Несколько минут спустя пришла Салли, чтобы разжечь в камине огонь. Она принесла горячего молока со взбитыми яйцами и пряностями и целую тарелку горячих лепешек, с которых капало масло, и земляничный джем.— Слава Богу, — сказала Катриона, нагибаясь вперед, когда Салли взбивала ей подушки. — Сегодня утром у меня волчий аппетит. Бекона нет?— Можно принести, миледи, — улыбнулась Салли. — Начните с того, что есть, а я скажу миссис Керр.Катриона с жадностью отхлебнула молока и принялась за лепешки.— Ты выглядишь, словно десятилетняя девочка, а вовсе не как женщина, которая вот-вот родит, — засмеялся Патрик, входя в комнату. — У тебя по всему лицу размазан джем. А вот и ваш бекон, мадам.Граф элегантно пронес тарелку у нее под носом и поставил на столик.— Спасибо, милорд. — Катриона схватила кусок и с наслаждением его сжевала.— Можно ли мне позавтракать с тобой?— Если хочешь.— Салли, девочка, принеси!Катриона подождала, пока Салли выйдет, и только тогда заговорила:— Чувствуешь себя уверенно, да, Патрик?— Проклятие, Кат! Неужели так теперь будет всегда?!Все время издеваешься!— Пока не вернешь мне мое законное, вообще ничего не будет.Катриона откусила лепешку, и масло потекло по ее маленькому подбородку.— Ты подбиваешь меня показать, что я не блефую? — Граф едва сдерживал изумление.— Да-а, — протянула она, глядя ему в лицо. — Не хочешь поспорить, что я еще и выиграю?— А какие ставки, мадам?— А-Куил против дома в Эдинбурге, который я сама выбираю.— Если выиграешь, милая.— Выиграю, — убежденно сказала Катриона, накидываясь на последний кусок бекона.Граф засмеялся, любуясь ее возмутительной самоуверенностью. С этой стороны невесту он раньше не знал, и она ему нравилась.— А если, — спросил Патрик, — я найму экипаж, не согласишься ли ты сегодня поехать со мной на прогулку?— Соглашусь! Мои размеры теперь меня стесняют, и последние несколько недель я сидела взаперти.У Бенджамена Кира нашлись сани, привезенные из Норвегии. Они были красного цвета, с черным и золотым рисунком. В них впрягались две лошади. Граф удобно устроил Катриону, обернув ее несколькими меховыми накидками, взял в руки поводья и пустил лошадей вскачь.Катриона Хэй выглядела прелестно. Восхищенные взгляды прохожих, то и дело обращаемые на сани, всерьез досаждали Патрику. Однако один его огненный взгляд обескураживал любого сердцееда.Катриона куталась в коричневый бархатный плащ. Капюшон, отделанный широкой полосой темного соболя, чудно обрамлял ее сердцевидное личико, на котором румянец играл, как кровь с молоком. Несколько прядей темно-золотистых волос выскользнули из-под капюшона и легли в восхитительном контрасте с темным мехом. Патрик ругался про себя. Ему таки придется уступить ее требованиям!Дело было даже не в одном только имени сына. Он любил эту своенравную лисицу, и если даст ей снова убежать, то никогда не получит обратно.— Я голодна, Гленкерк, — прервала его мысли Катриона.— На окраине, голубка, есть одна отличная таверна.Думаю, туда можно заехать.Граф лихо вогнал сани во двор «Роял Скотт» и, соскочив на землю, бросил вожжи пареньку-прислужнику.Катриона откинула меховые одежды и позволила Патрику взять ее на руки. Чтобы ей не пришлось шагать по глубокому снегу, он донес ее до самых дверей и только тогда поставил на ноги.— Отдельную комнату, сэр? — спросил хозяин.— Нет, дорогой. Общий зал нас вполне устроит, если только он не очень забит.Их усадили за столик у окна перед большим камином.Патрик снял с невесты плащ. На ней было надето обманчиво-скромное свободное платье из коричневого бархата с кружевным, украшенным рюшами воротничком кремового цвета и такими же манжетами. Тяжелая, золотая цепь с топазами смягчала строгость этого платья. Волосы рассыпались по плечам.Не дожидаясь приказания, хозяин принес бокалы горячего вина с пряностями.— Мы будем обедать, — сказал граф. — Принеси нам самого лучшего, что у тебя есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29