— Она так сильно любила!
ГЛАВА 41
Пьер катался по палубе, молясь и рыдая. Они не могли отправить Маргерит на этот ужасный остров… Одни! Она и Бастин!.. Ужасные картины вставали перед его глазами. Святая Богородица! — молил он и бился в беспомощной злобе.
Внезапно он почувствовал чье-то прикосновение.
— Тсссс!
Раздалось шорканье ножа по веревкам. Вскоре его руки были свободны. Он оперся о палубу, чтобы подняться.
— Подождите!
Он лежал без движения, пока нож перерезал веревки на ногах. Пьер перевернулся на спину, чтобы кровь быстрее разбегалась по телу, и увидел мужчину, проскользнувшего назад, к толпе, которая стояла у борта. Он узнал шрам на щеке. Тигр!
Пьер осторожно пополз к борту корабля. Он полз вперед, не сводя глаз с затылков моряков, взобрался на фальшборт, замер на мгновение, потом глубоко вдохнул и бесшумно нырнул в воду.
Холод сковал Пьера так, что только воздух в легких вытолкнул его на поверхность. Пьер начал ожесточенно грести и лишь тогда почувствовал, что немного пришел в себя. Потом он осмотрелся. Он двигался перпендикулярно борту корабля, пока не отплыл на достаточное расстояние; потом свернул к острову. Он не видел шлюпку, но выбрал направление на возвышенность острова. До суши было около полулье, — это большое расстояние для пловца в ледяной воде. Он сжал зубы и поплыл.
Пьер отплыл уже далеко, когда его заметили с корабля. Он услышал крики — и проплыл сколько мог под водой. Когда он вынырнул, с корабля выстрелили из аркебуз, но он понял, что стрелки не особенно прицеливались.
Пьер проплыл еще некоторое время, а потом снова отдохнул, не пытаясь спрятаться под водой. Пуля успокоила бы бешеные удары его сердца, которое, казалось, было готово разорваться на атомы. Если бы он только мог снять сапоги! но эти усилия стоили бы ему доброй сотни сражений. Он отстегнул пояс с ножнами от шпаги и снял камзол. Холод тут же пронизал его грудь и заставил лязгать зубами. Пьер поплыл дальше.
Ноги едва шевелились, отягощенные сапогами. Он пытался расслабиться и отдохнуть, лежа на спине, но онемевшее тело тянуло вниз. Пьер ловил каждую волну, подталкивающую его к берегу.
Неожиданно его ноги коснулись песка. Это не был еще берег, но по крайней мере дно было достаточно твердым. Вода доходила ему до груди, но течения тянули его во всех направлениях, так что он не мог отдохнуть по-настоящему; зато, по крайней мере, мог размять затекшие мышцы. Он достал кинжал и воткнул его в голенище сапога. Кожа была грубой и казалась неподатливой. Он яростно кувыркался в воде, стаскивая сапог, а когда ему это удалось, вдруг почувствовал, что у него не было сил, чтобы снять второй. Пьер слишком низко сидел в воде, чтобы разглядеть берег или увидеть шлюпку, и он атаковал второй сапог.
Его ноги словно обрели крылья. Их сила придала уверенности рукам, и Пьер поплыл снова. Разные течения то сносили его в сторону, то снова подталкивали вперед. Он поднялся в воде насколько смог, но не увидел берега. Но все же ему удалось заметить шлюпку. Она возвращалась на корабль с одной только командой. Ориентируясь на ее курс, Пьер поплыл к острову.
Большие волны высоко поднимали его и бросали вниз до самого дна. Он выныривал, отплевывался, но новая волна подхватывала его. Он мог видеть побережье, и однажды ему показалось, что он заметил там женщин.
Волны ослабли, Пьера снова подхватило течение, похожее на реку посреди океана. Оно несло его параллельно берегу. Теперь он мог ясно различить багаж и фигуры Бастин и Маргерит. Он попытался вырваться из течения, но не смог продвинуться ни на сажень. Пьер нырнул и почувствовал под водой меньшее сопротивление. Когда он вынырнул, то оказался в прибрежных водах. Теперь он перестал сопротивляться и позволил им нести себя к берегу.
Наконец его ноги коснулись дна, только теперь это был берег острова. Он попытался встать, но волны сбивали его с ног. Пьер цеплялся за дно, пытаясь ползти, но волны отбрасывали его назад. Каждый раз, пробуя встать, он падал лицом в песок, который забивал ему рот и глаза. В конце концов ему удалось выбраться туда, где волны были слабее. Он встал на колени, вскрикнул и упал лицом вниз.
Когда Пьер поднял голову, он увидел Бастин, бегущую к нему, увидел Маргерит, которая тоже старалась подняться, но обессиленно падала на песок. Тогда он, напрягши волю, выполз из воды, прошел, шатаясь, несколько шагов по направлению к Маргерит и как подкошенный растянулся на песке.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА 42
Они лежали, не шевелясь, на побережье. Песок был теплым, вобравшим энергию ожившего солнца, а мягкий бриз казался бальзамом. Пьер только раз приподнялся, чтобы ослабить тесьму на вороте и выплюнуть соленую воду, заполнившую его желудок, потом снова откинулся рядом с Маргерит и взял ее за руку.
Облака закрыли солнце — и ветер сразу же стал прохладным. Бастин вытащила из-под себя накидку и протянула ее Пьеру, который дрожал от холода в мокрой рубашке и панталонах. Он сел, чтобы завернуться в накидку, а почувствовав, что озноб прошел, взглянул на желтое, пустынное побережье. Берег омывали волны, оставлявшие после себя грязные зеленые водоросли. Что было там, за дюнами, невозможно даже предположить. Они видели с корабля жизнь, но как существовали эти животные? Неужели они пили соленую Воду?
Пляж имел форму полумесяца, огражденного дюнами, которые скрывали за собой остальную территорию. Вокруг не за что было зацепиться глазу. Далеко на горизонте, где море сверкало в солнечных лучах, пробивавшихся из-за облаков, чуть виднелся золотистый парус, уменьшавшийся в размерах. Лицо Пьера помрачнело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94