— Наверное, он будет изгнан, — предположил Белый Бизон.
Они дошли до круга и сели, как раз вовремя. Верховный вождь и его свита уже приближались.
В противоположность спокойному, неторопливому ведению предыдущего Большого Совета сегодня события развивались стремительно. Много Шкур быстро исполнил ритуал раскуривания трубки и приказал привести совершившего злодеяние.
Барсуку позволили говорить, и он вновь подчеркнул, что лишь защищался после того, как на него напали.
Женщина, оказавшаяся ближе всех к месту короткой схватки, вновь подтвердила, что Верный Глаз не был вооружен.
Попросил разрешения говорить один из старейших воинов:
— Вождь, — он обвел круг глазами, — все это не имеет значения. Важно лишь то, что один из наших воинов убил такого же, как и он, воина из племени Народа. — Воин сел, не дожидаясь реакции остальных.
Говорили и другие, и все об одном. Двух мнений здесь быть не могло. Люди просто не знали более тяжкого преступления. Вид Барсука становился все более и более подавленным. Снимающему Голову стало почти жаль юношу.
— Довольно! — наконец подвел итог разговорам Много Шкур. — Совет будет решать. Должен ли Барсук, убивший члена нашего племени, быть изгнан?
Оказаться изгнанным было равнозначно смертному приговору. Изгнаннику под страхом смерти запрещалось появляться в лагерях всех кланов его бывшего Народа. У него не оставалось дома, друзей, родных. Койот говорил Снимающему Голову, что, если Барсук будет изгнан, он в принципе может прибиться к Земледельцам, живущим вдоль реки, или же податься к Крушителям Черепов и рассчитывать на их великодушие. Снимающий Голову полагал, что для такого гордого юноши, как Барсук, оба эти пути невозможны. Скорее он предпочтет попытать счастья в прерии в одиночку. Его молодая жена может либо последовать за изгнанным мужем, либо вернуться в жилище родителей.
Много Шкур начал опрос вождей:
— Горный клан?
Старый Черный Бобер молча кивнул, подтверждая решение об изгнании.
— Красные Камни?
Вождь Серый Медведь также ответил молчаливым кивком.
— Клан Лошади?
— Вождь, я отказываюсь говорить.
Снимающему Голову нелегко далось это решение. Он понимал, что не может оценивать ситуацию объективно, она слишком тяжела для него.
Верховный вождь кивком принял его отказ от решения и продолжал:
— Восточный клан?
Маленькие Уши важно склонил голову, и голосование завершилось. Много Шкур был не только верховным вождем, но и вождем Северного клана и говорил от его имени.
Много Шкур обратился к Барсуку:
— Ты больше не член племени. Ты сам доказал это своим преступлением. Любой из Народа может прогнать тебя или убить, если захочет. К тому времени, как Солнечный Мальчик появится на небе, ты должен уйти.
Барсук стоял в окружении людей, которые не были больше его Народом. Казалось, он хотел что-то сказать, потом передумал и, шаркая ногами, пошел прочь от костра. Его юная жена вскочила и, обливаясь слезами, последовала за ним. Толпа расступалась перед ними.
И тут случилось удивительное.
Когда пара прошла почти сквозь весь круг, один молодой воин вскочил и повернулся лицом к вождям Совета:
— Я пойду с Барсуком!
— Я тоже, — встал еще один.
В течение считанных мгновений несколько молодых воинов встали и выкрикнули то же самое. Барсук, совершенно ошарашенный, остановился и обернулся. Его сгорбленная спина распрямилась, а лицо вновь сделалось наглым. Казалось, он опять хочет заговорить. Много Шкур не собирался углублять раскол в племени, позволяя убийце произносить речи.
— Совет окончен, — объявил он, поднимаясь.
Толпа быстро разделилась на множество маленьких групп, возбужденно гудя. Барсук и его друзья пошли прочь, становясь все более самоуверенными по мере присоединения к ним новых молодых людей.
Снимающему Голову казалось, что с его плеч свалилась огромная тяжесть. Все сомнения и колебания последних месяцев разом исчезли. Пусть даже при трагических обстоятельствах, пусть со слезами матерей по уходящим сыновьям, с болью расставания в сердцах родных, но наконец-то что-то решилось. Вождь видел, что Кровавые начали шумные сборы в дорогу. Они устроили из этого целое представление.
— Иди, спроси Рыжего Пса, — крикнул кто-то.
Всадник ускакал. И снова выкрики и возбужденный смех. Ситуация грозила выйти из-под контроля.
У Снимающего Голову противно засосало под ложечкой. Похоже, то, что должно было стать позором для Барсука, главаря бунтарей, оборачивалось его триумфом. Молодые люди не сознавали всей важности своего решения.
— По крайней мере, — пробормотал Снимающий Голову стоящему рядом Койоту, — все это кончилось.
Койот глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
— Нет, мой друг. Все только начинается!
Глава 13
Солнечный Мальчик едва вскарабкался на край земли, собираясь начать свой ежедневный путь, когда первые типи были разобраны. Половина молодых воинов из объявивших себя Кровавыми имела собственные типи. Почти все их жены решили следовать за мужьями в изгнание. Кроме того, к отверженным присоединились две пары, собиравшиеся вот-вот пожениться.
Еще одна девушка, сестра воинов, также решила уйти с Кровавыми. Она будет жить в типи своего брата. Ее отец, не в состоянии ничего изменить, лишь воздел руки к небу в знак своего бессилия и смирения.
К Кровавым присоединилась и горстка молодежи из других кланов. Одинокие молодые воины будут жить гостями в типи своих товарищей, пока не обзаведутся собственными. Все это было похоже на образование еще одного, шестого клана Народа.
«За исключением одного обстоятельства, — с сожалением думал Снимающий Голову, — Кровавые никогда не станут частью Народа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53