По его мнению, война между Францией и Германией должна была начаться в течение ближайшего года, а вероятнее всего, летом 1939 года Англии придется вступить в войну на стороне Франции. В качестве контрмеры Германия рассчитывает добиться согласия Японии на присоединение к странам оси.
Для России, продолжал Зорге, важнее всего знать о намерениях Японии в Манчжурии. Поэтому необходимо установить, будет ли Япония по-прежнему придерживаться политики экспансии на юг, в сторону английских и французских владений в Азии. Традиционная англо-японская дружба нарушилась, хотя виновной в этом японцы считали больше Америку, чем Англию. Ведь именно Соединенные Штаты так резко выступали против вторжения Японии в Китай. Зорге считал, что Япония в конце концов присоединится к странам оси в их союзе против США, Англии и Франции.
Таково было содержание самого длинного донесения Зорге «Висбадену» за всю его службу в разведке. Это донесение не достигло своей цели. В Москве согласились со всеми прогнозами Зорге, но не поверили, что, вступив в войну, Япония откажется от попытки вторгнуться в дальневосточные районы СССР. Однако точность общего прогноза, по-видимому, послужила для Москвы основанием безоговорочно доверять донесениям Зорге после 1939 года.
«Висбаденское» донесение поставило новые проблемы перед неизвестным для Зорге соперником — контрразведывательной службой полковника Осаки, на столе которого, как карты, были разложены листы с отрывками из перехваченного шифрованного текста. Каждый лист был усеян рядами цифр, представлявшими собой шифр, ключ к которому контрразведчики Осаки не могли найти, — шифр, с помощью которого загадочный оператор тайной радиостанции вот уже год успешно парировал все атаки полковника. Осаки понимал, что в ближайшее время новые и новые листы с нерасшифрованным текстом будут появляться на его столе. Радиопеленгаторным станциям контрразведки удавалось перехватить передачи тайной радиостанции, но Осаки знал, что пока он не получит возможности расшифровать текст и пока у имеющихся средств радиопеленгации будет оставаться очень небольшой радиус действия, японская контрразведка вряд ли приблизится к решению самой тяжелой в своей истории задачи.
В этой обстановке Осаки решил принять ряд новых мер. Вызвав к себе в кабинет стенографистку, он продиктовал ей три памятные записки. Одна из них была адресована военному министру. Осаки докладывал, что в японской столице контрразведка напала на след одного шпиона или даже целой группы. В другой записке, на имя начальника разведывательного управления военного министерства, Осаки просил дать японским агентам за рубежом задание установить, какую заблаговременную информацию получают правительства стран, в которых эти агенты находятся, относительно политических и военных планов Японии. Третья записка предназначалась лично для военного министра. В этой записке Осаки просил принять срочные меры для оснащения контрразведки новейшими средствами радиопеленгации и радиоперехвата. При этом Осаки подчеркнул, что необходимая аппаратура может быть, по-видимому, приобретена в Германии, которая шла далеко впереди других стран в области производства радиотехнических средств.
Пока осуществлялись эти меры, контрразведка буквально опутала сетью весь город. Переодетые в гражданское платье полицейские агенты, получив специальные указания полковника Осаки, усиленно распространяли среди уголовных элементов версию о том, что полное прощение и высокая награда ожидают каждого, кто поможет найти тайную радиостанцию.
Изредка у полковника Осаки мелькала мысль о том, что его предположение о наличии в Токио шпионской радиостанции ошибочно. Он даже постарался уведомить адмиралтейство и таможенные власти, что контрабандисты, вероятно, используют радио для связи со своими агентами в Японии. Таким путем полковник Осаки пытался создать для себя оправдание на тот случай, если его обвинят в медлительности или неспособности найти шпионов.
Тем временем сам Зорге чуть было не поставил свою группу под угрозу разоблачения из-за своего увлечения быстрой ездой на мотоцикле. Клаузену как владельцу импортно-экспортной конторы удалось приобрести немецкий мотоцикл новой марки. Зорге уговорил Макса продать ему эту красивую машину. Став владельцем нового мотоцикла, Зорге в первый же день отправился покататься по городу. На большой скорости, желая избежать столкновения с неожиданно появившейся из-за угла автомашиной, Зорге врезался на мотоцикле в стену здания американского посольства.
Кто-то из прохожих вызвал машину скорой помощи, на которой Зорге был отправлен в госпиталь, обычно обслуживавший иностранцев. Клаузен, узнав об аварии, поспешил в госпиталь — он знал, что в кармане куртки Зорге находилось еще не зашифрованное донесение, которое он намеревался вечером передать по радио в Москву. В этом донесении приводились подробные сведения о сосредоточении японских войск в Китае, а также был перечень авианосцев, которые предполагалось построить в ближайшие два года. Донесение было написано по-английски и могло стать вполне достаточным основанием для самых строгих санкций против его владельца.
Зорге, конечно, понимал создавшуюся опасность. Хотя травмы были очень серьезны, напряжением воли он постарался не терять сознания и терпеливо перенес боль, пока его перевязывали и укладывали в санитарную машину для отправки в госпиталь. Клаузен явился к нему в палату вовремя. Как только врачи и сестры оставили их на несколько минут вдвоем, Зорге жестом показал Клаузену, где хранится документ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52