Элиза: Ее убили?
Гарден: Не сразу. Первые две пули разбили оконное стекло.
Удивительно, но это синтетическое стекло способно выдерживать даже
разрывные пули. По крайней мере, первое попадание. Стрелок методично
простреливал комнату. Пули попали в каждую двенадцатую книгу на полках.
Одна попала в телевизор, другая прошла через холодильник, третья - через
шкаф. Они взрывались как бомбы. Если бы Дженни осталась лежать, она, может
быть, и уцелела бы, так как ее постель была под окном и ее защищали сень
дюймов старого кирпича и облицовочный камень. Он мог бы расстрелять
комнату и убедиться, что там никого нет. Но она вскочила и побежала в
туалет. Голова ее оказалась на пути пули, и мозг забрызгал всю стену.
Элиза: Откуда ты знаешь, что ее убила последняя пуля?
Гарден: Не настолько же крепко я сплю, да и стены не столь толстые. Я
слышал, Дженни вскрикивала, когда пули разрывались вокруг нее. Затем одна
попала в цель и все кончилось. За исключением того, что не она была
мишенью. Ею был я. Убийца перепутал левую и правую сторону и выбрал не то
окно.
Элиза: Почему ты думаешь, что это было убийство? Наслаждение
стрельбой становится обычным.
Гарден: Потому что полицейские обнаружили то место, откуда велась
стрельба. Там были следы на черепице, целая груда пустых бутылок и куча
сожженных упаковок от ленча. Лежак он сделал из старой стекловаты...
Видимо, убийца использовал оптический прицел. Этот тип хорошо
подготовился.
Элиза: Может быть, он хотел убить именно ее, а не тебя?
Гарден: Библиотекаршу? Незамужнюю работающую девушку двадцати шести
лет, живущую самостоятельно? С какой стати?
Послушай, у Дженни были каштановые волосы, коротко остриженные, как у
меня. Так что в темной комнате стрелок вполне мог спутать ее с мужчиной,
даже имея телескопический прицел. Как я говорил, он должно быть, спутал
левое и правое, принял ее за меня и убил. Думаю, так оно и было.
Элиза: Ты имел ввиду это совпадение?
Гарден: Не совсем.
Элиза: Был еще выстрел?
Гарден: Послушай, ты молодец!
Элиза: Запись содержания и проекционный анализ. Я запрограммирована
на запоминание и любопытство, Том.
Гарден: Был еще один ночной выстрел в моем клубе. Должно быть, две
недели назад. Этот клуб называется Пятьдесят - Четыре - Тоже...
Элиза: Ты имеешь ввиду Пятьсот Сорок Два?
Гарден: Нет, Пятьдесят - Четыре - Тоже. Это филиал очень старого
клуба из тех, что еще существуют в настоящее время. Итак, я играл там как
всегда, но все шло не так, как надо.
Почему-то мои слушатели никак не могли понять, что мое представление
об исполнении полностью отличается от их. Я закрываю глаза, когда играю, а
они думали, что я засыпаю. Действительно, я иногда вскрикивал, играя коду
или...
Элиза: Кода? Что это такое?
Гарден: Это инструкция вернуться назад и повторить пассаж, иногда с
немного измененным окончанием.
Элиза: Спасибо. Записано. Продолжай дальше, пожалуйста.
Гарден: Или, например, я мог ругаться, пропуская такт или два. Иногда
я закусывал губу, а они считали, что я ошибся. Но когда у вас абсолютный
слух, вы просто не можете играть неверно.
Элиза: И игра в этот вечер шла плохо.
Гарден: Клубный кондиционер вышел из строя и влажность воздуха
сказывалась на функционировании клавиатуры. Просто кошмар. У меня не было
времени наблюдать за толпой или следить за дверью.
Элиза: Следить за дверью? Зачем?
Гарден: Потому что все хорошее приходит через парадную дверь:
меценаты, агенты студий, подписание контрактов и случайные приглашения на
одну ночь.
Элиза: Ты имеешь ввиду сексуальные контакты?
Гарден: Нет. У меня для этого есть постоянная девушка. Или была.
Приглашения на одну ночь, в музыкальном бизнесе, означают короткие
контракты, типа вечеринки, свадьбы, и тому подобного, хотя не многие
приглашают исполнителя страйда.
Но в этот вечер я не смотрел за дверью, так как пианино звучало хуже,
чем ящик с мокрыми носками. Поэтому я не заметил, как он пришел.
Элиза: Он? Кто?
Гарден: Бандит. Пятьдесят - Четыре - Тоже - надежный клуб: деловые
люди - большей частью Hors Boys and Synto Skins. И никаких Манхэттенских
босяков. Это гарантирует спокойную обстановку. Так что тот человек был
явно не к месту в своей шелковой рубашке, и обтягивающих штанах. Эта
экипировка выдавала в нем завсегдатая аптек окраинных кварталов города,
несмотря на длинные светлые волосы.
Элиза: Он попал в тебя?
Гарден: Нет. Он выстрелил правее и выше, я услышал только треск
пластика над головой. В то же мгновение я оттолкнул стул и скользнул за
пианино. Музыка оборвалась, когда пули завели свою песню... После этого
вечера никто не собирается позаботиться о мокрых молоточках.
Элиза: Что же ты сделал потом?
Гарден: Выскочил через заднюю дверь даже не оглянувшись. Последний
гонорар я потребовал у хозяина наличными. Сказал, что у меня умерла мать.
Элиза: Ты сообщил властям? Я имею в виду, о стрельбе.
Гарден: Конечно, я законопослушный гражданин. Но они только смеялись,
кормили меня полицейскими историями о немотивированной городской
преступности, приводили статистические данные и расчеты вероятности
относительно меня, а под конец сказали, что у меня буйное воображение.
Элиза: Но ты не согласен?
Гарден: (Пауза в одиннадцать секунд) Ты думаешь, что я сошел с ума.
Элиза: Это не моя функция. Я не решаю. Я слушаю.
Гарден:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15