Эта задача выполняется Советским командованием. Эта задача нарушается фельдмаршалом Алек-сан дером». Понятно, что такая ситуация, писал Сталин Рузвельту 3 апреля 1945 года «никак не может служить делу сохранения и укрепления доверия между нашими странами».
Принципиальная позиция Советского правительства, вытекавшая из достигнутой ранее договоренности, что никто не должен вступать в какие бы то ни было переговоры и заключать мир с агрессорами отдельно друг от друга и без общего всех трех держав согласия, вынудила правительства США и Великобритании дать указание о прекращении дальнейших контактов с Вольфом.
Что же было дальше? 15 апреля Даллес и Геверниц возвратились в Берн с парижской встречи с Донованом, полные решимости уговорить Фитингофа, а если он не согласится — его генералов.
Прибывший в тот же день в Лугано Циммер доложил, что 12 апреля он и Вольф посетили Фитингофа, который принял их весьма прохладно. Оказывается, незадолго до этого в разведотдел итальянского корпуса в Генуе, входившего в состав немецкой армии, явился неизвестный в штатском. Отрекомендовавшись майором английской армии, он сказал, что уполномочен фельдмаршалом Александером передать Фитингофу устное послание. Фитингоф, заявил он, допустил непростительную ошибку, начав переговоры с американцами, а не с англичанами, которые, как европейцы, лучше разбираются в проблемах, касающихся Европы. Неизвестный просит довести его слова до сведения Фитингофа, предупредив, что придет за ответом через несколько часов, но больше его никто не видел. Фитингоф понял, что контакты с американцами уже не тайна. Были, по словам Циммера, и другие настораживающие вести. Гиммлер не спускал глаз с Вольфа. 14 апреля он позвонил ему и приказал немедленно прибыть в Берлин. Вольф сумел выкрутиться, убедив рейхсфюрера, что его присутствие в Италии совершенно необходимо. Затем Вольф написал письмо Гиммлеру. Зная настроение нацистской верхушки в Берлине, возлагавшей серьезные надежды на разрыв между основными державами, ведущими войну против Германии, Вольф предлагал рейхсфюреру приехать в Италию, чтобы действовать совместно. Получив ночью 15 апреля письмо Вольфа, Гиммлер позвонил ему и сказал: «Мне не нужны письменные доклады. Я хочу говорить с вами лично». Тщательно взвесив все «за» и «против», Вольф вылетел в Берлин.
В РЕЙХСКАНЦЕЛЯРИИ
Отправляясь в Берлин, Вольф отдавал себе отчет, что поездка таила большую опасность. На аэродроме в Берлине его встретил профессор Гебхард, личный врач и ближайший помощник Гиммлера. Он отвез Вольфа в свою клинику в Гогенлихене, где его ожидал Гиммлер. При всем старании рейхсфюреру не удалось скрыть своего состояния. Было заметно, что он еще сильнее, чем во время их мартовской встречи, нервничает, лихорадочно ищет выход. Когда Гиммлер начал разносить Вольфа, обвинив его чуть ли не в государственной измене, тот показал письмо посла Рана, адресованное фюреру. Ран дал понять, что контакты с союзниками (он не указывал, кто их наладил) могут быть полезны Гитлеру, так как, возможно, позволят приостановить наступление союзников в Италии. Письмо предназначалось именно на тот случай, если Вольфа вызовут в Берлин для объяснений. Поскольку и Гиммлеру, и Кальтенбруннеру было известно, что Ран пользуется абсолютным доверием Гитлера, они не могли с этим не считаться. Очевидно, письмо сыграло свою роль. Прочитав его, Гиммлер несколько утихомирился.
Днем появился Кальтенбруннер и, как и ожидал Вольф, наотрез отверг его предложение о капитуляции. Он заявил, что располагает неопровержимыми доказательствами измены Вольфа, о чем и доложил фюреру. Однако Вольфу показалось, что Кальтенбруннер имел при себе папку с документами. В ней, как потом выяснилось, содержалась неполная информация о переговорах с американцами, которую РСХА удалось получить через свою агентуру в Италии и Швейцарии.
Спор затянулся до полуночи. Вольф, чтобы закончить разговор в свою пользу, прибег к уловке: он сказал, что намерен сейчас же отправиться к Гитлеру, и предложил Гиммлеру и Кальтенбруннеру присоединиться к нему, чтобы в их присутствии дать объяснения фюреру. Гиммлер отказался, заявив, что, после того как войска под его командованием понесли в Восточной Германии огромные потери, он не пользуется у Гитлера прежним доверием.
Кальтенбруннер и Вольф прибыли в Берлин в ночь с 17 на 18 апреля. Присутствие шофера мешало продолжить разговор в пути. Автомобиль остановился у здания рейхсканцелярии, где находился бункер Гитлера. Перед входом Вольф, воспользовавшись тем, что они были одни, припугнул Кальтенбруннера, сказав, что, если тот снова начнет обвинять его в тайных переговорах и показывать фюреру донесения своих агентов, он заявит, что уже сообщал о контактах с Даллесом Гиммлеру и Кальтенбруннеру во время предыдущего приезда в Берлин, но они настояли скрыть это от Гитлера.
Рано утром 18 апреля они появились в бункере и стали ждать в приемной перед личными апартаментами фюрера. Вскоре появился Гитлер. Он направлялся в конференц-зал, где военные руководители обычно собирались на традиционные «обсуждения положения». Он был удивлен, заметив Вольфа, однако предложил ему подождать.
Около пяти часов утра пригласили Вольфа. Во время разговора Гитлера с Вольфом Фегеляйн и Кальтенбруннер хранили молчание. Подробности этой беседы были восстановлены Вольфом позднее, когда всех остальных участников этой встречи уже не было в живых. Трудно судить о достоверности сведений, сообщенных Вольфом, особенно если учесть, что беседа протекала в атмосфере подозрительности и соперничества, когда каждый из нацистских лидеров заботился прежде всего о том, как спасти себя, и больше всего боялся быть обойденным другим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144