А то, что здесь призраков нет, – так это даже к лучшему. У нас и без них забот хватает.
– Но что-то отпугивает призраков от такого соблазнительного места. И визит никсы наверняка связан с этим.
Мы проскользнули в замок через боковую стену и очутились в огромной столовой, в центре которой красовался стол, накрытый на двенадцать персон, а по стенам висело множество портретов.
Стоило шагнуть сквозь эти стены, и по спине пробежал странный холодок, я невольно насторожилась.
– Чувствуешь? – шепнул Трсайель, повернувшись ко мне спиной и напряженно оглядывая комнату. Я придвинулась к нему поближе, и он продолжил: – Я говорил Кацуо, ангелу, который вел расследование, что чувствую нечто странное, но он не придал этому значения.
Я уставилась на своего спутника – не из-за того, что он сказал, а из-за того, как он это произнес. Его губы не шевелились, но я отчетливо расслышала каждое слово. Трсайель заметил мой дискомфорт.
– Прости, что не предупредил, – сказал он телепатически. – Ты не против?
Я кивнула.
– Не хочется шуметь. Можешь смело думать все, что намерена произнести вслух.
– Вот так? Он кивнул.
– Не волнуйся, все твои мысли я прочитать не могу. Только те, что предназначены для меня.
– Как заклинание связи?
– Да. – Он снова напряженно огляделся. – Не знаю, почему Кацуо этого не чувствовал.
– Ты был здесь?
– Пару раз. Любовался видами.
Я не поверила.
– Разделимся?
Он так глянул на меня, что мне стало ясно: поиски затянутся.
Чем глубже мы входили в замок, тем сильнее меня охватывало странное волнение, нечто среднее между беспокойством и смутным предчувствием. Не то, чтобы совсем неприятное ощущение… во всяком случае, не настолько неприятное, чтобы отпугнуть уверенного в себе призрака. Однако мне было не по себе. Трсайель старался поддерживать в нас бодрость духа, телепатически рассказывая обо всех залах и связанных с ними исторических событиях.
Из столовой мы перешли в большой зал, галерею с декоративным лепным потолком и множеством семейных портретов, включая странный портрет одного из предков в странных доспехах телесного цвета.
К большому залу примыкала часовня. В ней тоже было полно изображений давно умерших людей. Кажется, это были апостолы, но я не слишком разбираюсь в христианстве. Над столом со свечами, в центре стены, располагалось изображение Христа Распятого. Это даже я знала. Но больше всего мне понравилась потолочная роспись: пятнадцать сцен из Библии и даже один ангелочек с крылышками.
– Не похоже на тебя, – хмыкнула я.
– Ты не видела моих детских фото, – улыбнулся Трсайель. – Итак, если ты еще не поняла, мы находимся в часовне. Если хорошенько прислушаться, то можно услышать, как скребется вампир, навеки заключенный в этих стенах.
– Не много ли заключенных?
– Место популярное. Хочешь историю про вампира?
– Сама расскажу. Вампир проник в замок, притворившись слугой, а потом пил кровь какого-то придурка, его застукали за этим делом и навеки замуровали здесь?
– Нет, ее замуровали вон там, хотя в остальном ты права. Обычная история про вампиров. Пошли в бильярдную.
Мы прошли дальше, в еще одну огромную комнату, увешанную картинами и уставленную застекленными книжными шкафами.
– Больше похоже на библиотеку. Трсайель указал на стол в центре.
– Вот он, бильярдный стол, вокруг которого разворачивается действие следующей легенды. Второй граф Гламис, известный как граф Бородач, был заядлым картежником. Как-то раз в субботу вечером он с приятелем, графом Кроуфордским, засиделись за картами допоздна. Слуга напомнил ему, что близится полночь, а играть в карты в воскресенье – грех. Бородач выгнал его вон со словами: «Захочу – сыграю с самим дьяволом». Тут раздался стук в дверь, и на пороге появился человек в черном и присоединился к играющим. В ту ночь оба графа проиграли души дьяволу. Лет через пять Бородач умер, а из той самой комнаты, где граф некогда играл с незнакомцем, стали раздаваться голоса и стук игральных костей. Комнату замуровали, но звуки не прекратились.
– Опять замуровали? Должно быть, каменщики замка хорошо зарабатывали.
Мы прошли в гостиную.
– А эта история произошла не так давно. Это – гостиная королевы-матери. В замке жили ее предки, сама она выросла здесь, и здесь же родилась принцесса Маргарита. Правда, не в этой комнате, но в самом замке.
– Значит, королева-мать выросла и родила ребенка в замке, знаменитом своими призраками, вампирами, визитами дьявола, кровавыми бунтами, казнями и пытками? Становится понятным поведение английской королевской семьи.
По широкой каменной лестнице мы дошли до часовой башни. На лестничной площадке у окна стояла девушка в длинном белом платье. Сначала я не поняла, что она призрак, а решила, что у шотландцев весьма странные представления о ночных рубашках. Трсайель упоминал, что замок – резиденция лорда Гламиса, и его семья и слуги по-прежнему живут в крыле, закрытом для посетителей. Женщина обернулась, и оказалось, что на ней не ночная рубашка, а белое бальное платье.
– Идут! – отвернувшись от окна, с ужасом прошептала она.
Девушка-призрак подобрала юбку и взбежала по ступеням, по пути пройдя сквозь декоративную урну. Я искоса взглянула на Трсайеля.
– А ты говорил, здесь нет призраков.
– Это всего лишь остаточный образ.
– Образ чего?
– Образ минувших событий. Трагические события оставляют после себя следы, похожие на голограмму, которую можно проигрывать снова и снова. Включить голограмму может любой призрак, некромант или чувствительный к потустороннему миру человек. – Он помолчал. – Тебе это должно быть знакомо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115