– Так. А дети у вас есть, господин Хьюитт?– Один сын. Ему шесть, скоро будет семь.– Вы будете оспаривать опеку?– Только в том случае, если моя жена окажется настолько неразумной, что захочет лишить меня возможности видеться с ним.Клэр закусила губу.– У вас есть какие-то сомнения по этому поводу? – спокойно спросил Лаклан.– Дело в том, что законы, касающиеся опеки над ребенком, призваны защищать его, а не приносить ему вред, что случается гораздо чаще. Нередко по этому поводу разыгрываются целые баталии, и в результате ребенок становится заложником родительских отношений. А этого не должно быть. И хотя меня это в общем-то не касается, я всегда считаю себя морально обязанной настаивать на том, чтобы в вопросах опеки над ребенком обе стороны вели себя по возможности максимально достойно и решали все возникающие проблемы исключительно между собой.– Я именно так и собираюсь себя вести, – сухо отозвался он.– Тогда, если вы действительно уверены в этом, Лаклан, давайте попробуем приступить к разделу имущества.Клэр сказала это быстро, чуть ли не беспечно, но сама внимательно наблюдала за ним. Потому что она по собственному опыту знала, что, хотя в наши дни причиной для развода служит обычно разрушение брака, процесс раздела имущества может оказаться неимоверно болезненным и сложным.В течение следующего получаса она была вынуждена признать, что ее клиент не только обладает острым умом, но и прекрасно управляется с целой империей Хьюиттов. А еще Клэр думала о том, что экс-миссис Хьюитт будет очень и очень хорошо обеспечена.– Так, – сказала Клэр Монтроуз, когда они наконец подсчитали имущество супругов Хьюитт, – содержание, которое вы назначаете вашей жене, кажется мне достаточно щедрым, так что у нас вряд ли возникнут проблемы по этому поводу. Наверное, она не станет что-нибудь оспаривать.– Она будет оспаривать цену каждого предмета вплоть до шкафов и стульев и, разумеется, внесет несколько интересных и чрезвычайно заманчивых предложений. Ваша работа будет заключаться в том, чтобы не позволить ей добиться своего.– Понятно.Клэр взглянула на него и содрогнулась: что-то неуловимо холодное и жесткое было в его словах. Но он больше ничего не сказал о своей жене, и они договорились о следующей встрече.Из своего окна на первом этаже она смотрела, как медленно отъезжает его темно-бордовая машина, и про себя не могла не удивляться этому разводу: что сделала Серина Хьюитт такого, чтобы вызвать неудовольствие своего красивого, умного мужа.«Конечно, все это может иметь и другой исход», – размышляла она, отходя от окна, однако ей это показалось весьма маловероятным. И за следующие двенадцать месяцев не произошло ничего, что могло бы изменить ее мнение.Как и предупреждал Лаклан, Серина боролась как тигрица, оспаривая абсолютно все – начиная от акций компании и заканчивая двумя ирландскими волкодавами, которых она купила, когда они были щенятами. Клэр Монтроуз приходилось буквально на каждом шагу воевать с ней.Любопытно, что спорить не пришлось лишь по вопросам опеки над ребенком. Серина сразу и безоговорочно признала право Лаклана на общение с сыном и даже не стала предлагать условия.Наконец, все необходимые формальности были соблюдены, раздел имущества произведен, бумаги подписаны. Развод получил юридическую силу. В тот же день Лаклан Хьюитт сказал Клэр:– Молодец, Худышка. Я могу пригласить вас на обед?Ее брови невольно поползли вверх, потому что – если не считать того, что почти с самого начала он называл ее Худышкой, – их отношения были строго деловыми.Глядя на ее поднятые брови, он слегка усмехнулся.– Я – свободный теперь человек, мисс Монтроуз, если совесть вас беспокоит или если вы волнуетесь по поводу моей. К тому же, мне кажется, вы заслуживаете самого лучшего обеда и самого лучшего шампанского, какие только есть на свете. Вы выиграли серьезную битву. Почему бы нам не отметить это?Ее губы задрожали от еле сдерживаемого смеха:– Знаете, были минуты, когда мне хотелось, чтобы вы отдали ей хотя бы этих проклятых собак!Он мягко засмеялся.– Пэдди и Флинн, размером с маленького пони каждый. Интересно, как она собиралась держать их в своей квартире в Сиднее? Просто не могу себе это представить.– В таком случае я принимаю ваше предложение, господин Хьюитт, – сказала Клэр после минутного размышления.Они поужинали вместе тем же вечером, а потом еще раз месяц спустя. Тогда-то он и сказал ей:– Клэр, я бы хотел увидеть вас снова.Она смотрела на него, освещенного свечой, и в ее зеленовато-голубых глазах сквозили подозрительность и недоверие.– Разумеется, только если вы тоже этого хотите. Видите ли, до сих пор я считал, что мне лучше не говорить вам этого, но тем не менее я не переставал думать о вас все эти месяцы.В его глазах ясно читался вопрос.Клэр судорожно вздохнула, вдруг вспомнив, сколько раз за последние несколько месяцев она желала, чтобы этот симпатичный ей человек не был бы ее клиентом, по отношению к которому она должна придерживаться правил профессиональной этики. Как часто, лежа в кровати и слушая мерный шум прибоя за окном, она пыталась понять, как он относится к ней.– У меня, – медленно произнесла она, – была точно такая же проблема.Он выглядел несколько озадаченным.– В таком случае вам очень хорошо удавалось скрывать это.– С моей стороны было бы непрофессионально поступать как-то иначе.– Ваша карьера очень много значит для вас, не так ли, Клэр?– Да.– И поэтому вы выглядите такой обеспокоенной и недоверчивой? – мягко спросил он, накрывая ее руку своей.– Нет. Во-первых, я несколько удивлена. – Ее пальцы дрожали от его прикосновения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37