Пока он переодевался, Джессика проверила фотоаппарат и сменила фильтры в прожекторах, чтобы свет в студни стал более мягким и интимным. С новыми фильтрами создавалось впечатление, что в студию солнце пробивается сквозь густую листву. На искусственный газон Джессика бросила старомодное стеганое одеяло и укрепила в траве несколько столбиков, цветы и искусственный куст, чтобы придать газону более естественный вид.Мак появился в тот момент, когда Джессика в последний раз разглаживала одеяло. Она улыбнулась, стараясь скрыть восхищение, вспыхнувшее в ее глазах. Боксерские трусы и майка не скрывали, а, напротив, подчеркивали достоинства его безупречной фигуры.– На этом снимке, – заговорила Джессика охрипшим вдруг голосом, – ты будешь отдыхать на природе – для того чтобы показать, как удобно это белье.– Я бы такое купил. – Мак потер живот своей большой рукой. – Мне и в самом деле очень хорошо в них.Джессика представила себе, как она сама погладила бы… не белье, конечно, а скрытое под ним тело Мака. Вздохнув, она оглядела его с ног до головы, начиная от взъерошенных темных волос, внимательных глаз, хорошо выбритого упрямого подбородка и заканчивая широкими плечами, узкими бедрами и стройными ногами с длинными ступнями. Джессика и представить себе не могла более идеального и чувственного мужчину, чем Мак Уинстон.Сердце грозило выскочить из груди, она едва дышала. Заметив ее состояние, Мак тихо произнес:– Мне нравится, когда ты так на меня смотришь. Знаешь, я вспоминаю, какое у тебя лицо было в колледже. Ты сидела, не отрывая глаз от преподавателя, а я изучал твои черты. Каждый изгиб, линию носа, округлый подбородок, любовался тем, как ресницы оттеняют нежный цвет твоих щек. Я с ума сходил, глядя на твою грудь.Джессика знала, что на ее грудь все мужчины обращают внимание в первую очередь, и это раздражало ее. Достигнув зрелости, она стала носить довольно большой размер бюстгальтера, а потому собственная грудь ничуть не радовала ее.– У всех женщин есть бюст, – буркнула она.– Все женщины – это не ты. – Мак подошел к ней ближе, прикоснулся рукой к ее подбородку, погладил шелковистую косу, пробежал пальцами вниз по шее, положил руку ей на плечо. А потом другой рукой взял за подбородок. Джессика дрожала в ожидании дальнейшего.После минутного напряженного молчания Мак склонил голову набок и сказал:– Ты невероятно на меня действуешь!Джессика смотрела на вырез майки, из-под которого выглядывали волосы на его груди. Мак был так близко от нее, что она ощущала его запах – запах возбужденного самца.– Как действую? – переспросила она.– Как будто мне хочется обладать тобой. – Он провел ладонями по ее плечам, потом опустил руки ниже, развел пальцы в стороны. – Ты мне нужна, как воздух, как вода, как пища! Учеба в колледже была для меня сущей пыткой, потому что я все время думал только о тебе. А ты отталкивала меня.Джессика покачала головой, не желая слушать то, что считала ложью.– Да как ты мог думать обо мне, когда то и дело заигрывал с этими глупыми студентками?Мак смотрел на ее грудь, его ладони опустились вниз, до ее талии.– Я не…Джессика отодвинулась, от чего стеганое одеяло смялось.– Да нет, так все и было, – уверенно произнесла она. – Ты флиртовал со всеми напропалую, и девушкам это нравилось.Мак внимательно посмотрел на нее.– Я, между прочим, учился только на «отлично», – заметил он. – И заслуженно.– Это невероятно! – воскликнула Джессика, – Тебя это удивляет? Уверен, ты считала, что я закончил колледж с самыми низкими оценками, не так ли? Ты решила, что именно поэтому я учу детей из непрестижных районов? Потому что в хорошие меня и не примут, так?– Не знаю, – покачала головой Джессика, хотя, конечно же, думала об этом.– Ты путаешь меня с ним, – ласково проговорил Мак. – Я не тот человек, который причинил тебе боль, который использовал тебя. – Он приподнял одно плечо, в его глазах появилось выражение печали. – Детка, развлекаться – это еще не значит быть плохим человеком. Это не превращает тебя в человека безответственного и безнравственного. Развлекаться вообще здорово – в школе, с друзьями, на работе. Здорово, – повторил он.– Мне кажется, что одним людям развлечения даются легче, чем другим, – вымолвила она.– Но почему? – удивился Уинстон. – Почему бы тебе немного не повеселиться?Джессика невольно улыбнулась:– Повеселиться? Подурачиться? С тобой?– Да нет, не в том смысле, какой ты сейчас придала своему вопросу, – отозвался Мак. – Иногда к веселью надо относиться очень серьезно.Джессика не знала, что и сказать на это. Уинстон смотрел прямо ей в глаза. Поежившись, она призналась:– Да… Вообще-то мне бы хотелось…Его глаза замерцали, Мак не улыбнулся, однако Джессика заметила, что его губы дрогнули.– Но что? Ведь есть какое-то «но», не так ли?– Это нелегко объяснить.– Да будет тебе, – сказал он. – Если ты дашь мне шанс, я буду отличным слушателем.Можно не сомневаться, что он будет хорош во всем, за что бы ни взялся. Но говорить о своих проблемах, о том, что не давало ей спокойно жить вот уже много лет, было не так-то просто. И особенно с Маком, потому что Джессика внезапно поняла, что ей небезразлично его мнение. Уинстон придвинулся ближе, сел по-турецки и выжидающе посмотрел на Джессику. Мак представлял собой живое воплощение мечты любой женщины, он был молод, красив, сексуален, обладал прекрасными физическими данными. И сейчас именно такой мужчина сидел перед ней и ждал.Вздохнув, Джессика начала:– Мы с мужем познакомились, когда я заканчивала школу, а он учился на втором курсе колледжа. Я всегда была этакой тихой серой мышкой, а он… Он был красавцем, любимцем всего курса, который вдруг обратил на меня внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24