– Вот именно, – согласилась та и резко развернулась с креслом к инженеру по связи, заставив отскочить в сторону Абрананда. – Что, собственно, и доказал нам только что этот медноголовый солдафон. Ладно, ничего. Я этому просто не верю. Не верю.
Она встала. Оттолкнула от себя кресло и спустилась вниз с капитанского мостика.
– Чему вы не верите? – спросила Ухура, в ту же секунду подумав, что вряд ли дождется от коммодора чего-нибудь иного, кроме приказа заниматься своим делом. Однако она ошиблась.
– Смотрите, лейтенант, – начала объяснять Вулф, остановившись у ступеней, которые вели к турболифту. – Здесь в настоящее время проводится чрезвычайно важная операция – это очевидно. Вам лучше других должно быть известно, что выборочное глушение, о котором здесь говорил Комак, вообще невозможно. Следовательно, тут используется совершенно новая технология, а мне даже не сказали, какая именно! «Продолжайте выполнять ваш долг», передразнила она. – Интересно, за кого он меня принимает? Я что ему, молокосос, вроде тех двоих? – Коммодор указала большим пальцем на двух младших офицеров «Энтерпрайза», находившихся на посту рулевого и на посту двигательного отсека, Ухура лукаво подмигнула им, советуя не очень расстраиваться из-за нелестной характеристики, данной начальством. А коммодор бросилась к дверям турболифта. Они раздвинулись, но она повернулась на каблуках и сказала, обращаясь ко всем астронавтам, находившимся в этот момент на капитанском мостике:
– Уж: не знаю, чем занимался тут Кирк, что у этого корабля такая мерзкая репутация, но, черта с два, ему удастся заставить меня отдуваться за его плохое командование. У меня скоро срок для выхода на пенсию, и я хочу ее получать как можно дольше.
Вулф только собралась скрыться в лифте, как вдруг с поста рулевого раздался предупреждающий сигнал датчиков слежения за состоянием корабля.
– Ну, что там еще? – недовольно бросила она и протянула руку к кнопке, чтобы закрыть двери.
«Молокосос», сидевший на посту контроля за управлением, прочитал показания сигнальных огней.
– Самовольная транспортация, коммодор. Кто-то только что транспортировался с крейсера.
Кто это сделал было ясно всем, даже коммодору. Она тут же бросилась к капитанскому креслу.
– Включить все защитные поля! – рявкнула она голосом, которого трудно было ожидать от женщины ее комплекции, и сразу нажала на кнопку тревоги.
– Срочно на мостик двойной наряд службы безопасности!
Затем Вулф повернулась к перепутанному лейтенанту на посту инженера двигательных установок.
– Ну, мистер, где же поле?
– Слишком поздно, – отозвался рулевой, и Ухура обрадовалась, что он догадался хоть улыбку с физиономии убрать.
– Установка транспортации только что отключилась. Перемещение прошло успешно.
У коммодора было такое лицо, словно она сейчас собралась огнем плеваться.
– Значит так, – стальным голосом отчеканила она, – если я обнаружу, что ваш остроухий вулканский друг получил хоть какую-то помощь от членов экипажа при подготовке к бегству, повторяю – хоть какую-то! – я уничтожу этот корабль и всю его команду. Я ясно выражаюсь?
Экипаж «Энтерпрайза» молча подтвердил, что выражается коммодор яснее некуда.
– Вы, – Вулф указала на дежурного по двигательным установкам, помещаетесь под домашний арест и понижаетесь в звании на две ступени. Вслед за этим она повернулась к Ухуре.
– Кто сегодня дежурный по установкам транспортации?
– Кайл. – Ухура понимала, что, к несчастью, утаить от Вулф это имя никак нельзя. Компьютер с легкостью дал бы ответ на этот вопрос.
– Возьмите солдат безопасности и отправьте его в карцер за нарушение долга и…
У Ухуры лопнуло терпение: если коммодор будет и дальше так обращаться с вахтенными, находящимися на мостике, то очень скоро придется вызывать обратно Чехова и Зулу. Инженер по связи запротестовала.
– Коммодор, это невозможно! Вы не имеете права! Вы не можете…
– Еще как могу! – прервала Вулф ее эмоциональные восклицания. Лейтенант Абрананд! Эта женщина арестована за соучастие в организации побега опасного заключенного!
Ухура в сердцах швырнула на свое кресло коробку переговорного устройства и захлопнула крышку пульта. И тут же на мостике начали вставать из-за своих постов другие астронавты, бросая гневные взгляды на коммодора.
– Вот только попробуйте! – холодно заявила Вулф: ее глаза метали молнии. – Хоть один из вас… хоть вы все… Мне наплевать! Ангарный отсек достаточно велик, чтобы там поместился весь этот распроклятый экипаж, и я вас всех помещу туда под арест, если вы думаете, что ваш капитан от этого станет счастливее.
Вахтенные остались на своих местах.
– Все правильно, ребята, – кивнула им Ухура. – Садитесь.
Они сели за пульты; однако коммодора это не успокоило – она продолжала бушевать. Повернувшись к Фарлу, который, как заметила Ухура, пытался остаться в стороне от этого, что, по мнению андорца, несомненно должно было казаться попыткой мятежа, Вулф сказала:
– Коммандер. Я хочу, чтобы ваши люди немедленно обеспечили возвращение всех астронавтов «Энтерпрайза», находящихся в увольнительных, с Примы на борт крейсера. Это приказ!
Фарл козырнул и направился к турболифту, и вслед за ним туда же направилась Ухура с сопровождавшим ее Абранандом. Им вслед раздался торжествующий голос Вулф:
– Можете мне поверить, лейтенант, к тому времени, когда я закончу разбираться с этим кораблем, ваш капитан далее сообразить не успеет, что с ним произошло, как окажется рядом с вами. Рассчитывайте на это.
– Между вами и капитаном Кирком, – повернулась к ней Ухура, – есть одна существенная разница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116