Ну, она и отсоветовала.
— Отсоветовала? Алекс?.. Саша Тимофеева?
— Ну! Гениальная баба! Вложила деньги в какую-то американскую фирму и за несколько дней — за несколько дней, чуешь?! — из червонца твоего слепила четвертак! Знаешь, Игорек, я ее у тебя забираю! Такими бабами бросаться нельзя! Я даже, наверное, женюсь. Если ты, конечно, не против…
— Что? Нет, я не… П-поздравляю… Милованов автоматически повесил трубку и застыл, глядя перед собой в пустоту.
— Значит, вот кто со мной в игрушки играл… Обвела, стерва, вокруг пальца… А я-то, мудила, думал, тут гроссмейстер замешан! О, идиот!..
— Ну что, Игорь? Как это все понимать? — спросил Сергей.
Милованов попытался неловко отбиться.
— Да я тут ни при чем! Понимаешь, Тобольцев не стал вкладываться в «Стальной комплекс». Урод!
— Не стал?!
— Ну да!.. Он… в общем, он ни с того ни с сего вложился в другое дело и получил чумовую прибыль…
— Но ведь весь смысл был в том, чтобы… Я не понимаю… Или ты решил играть сразу на обе стороны?
— Да нет, как ты мог так подумать? Повисла тяжелая пауза… Сергей нахмурился.
— Конечно, деньги твои. И вкладывать ты их можешь куда угодно. Но с нами такие игры не пройдут! Ты нас очень подставил, Игорь. Твое счастье, что мы цивилизованные люди. Но я бы на твоем месте хорошенько подумал, что тебе теперь делать. Ты свой выбор сделал сам. Прощай!
Игорь глянул ему вслед в последней надежде.
— И Марина так думает?
— Марина тебе сама все скажет. Но я бы на твоем месте не дожидался ее выводов. Нервные клетки не восстанавливаются.
Сергей ушел. Милованов смотрел ему вслед. Вид у него был довольно жалкий…
Возле входа в офис «Русской платины» толпились люди в камуфляже, выносили компьютеры. Метался растерянный Валера, тут же суетился взволнованный Марюшкин. Подъехала машина Милованова.. Он вышел и остановился, оторопев.
Валера в отчаянии бросился к нему.
— Игорь Петрович, что же это? Игорь сказал холодно:
— Не кудахтай! Что происходит?
— Налоговая! Выносят компьютеры, документацию… Какое-то у них там постановление.
Подскочил Марюшкин.
— Я предупреждал, Игорь Петрович, я все время этого ждал, а вы к себе не пускали! Вот результат, сами смотрите!
Милованов несколько секунд стоял молча, совершенно раздавленный и жалкий, непохожий на того вальяжного господина, которым был еще пару дней назад.
— Марина!.. — пробормотал он. — Вот зараза настырная…
17
Алекс вошла в детскую комнату, где за книжкой сидел Гоша.
— Мам! А знаешь, как по-английски будет зебра? Знаешь?.. Зебра так и будет. Вот!
Алекс посмотрела на мальчика и рассеянно кивнула головой. Что-то ее сильно тревожило и продолжало не отпускать.
Она вернулась на кухню, прикрыла дверь и набрала номер.
— Это я, — тихо сказала Алекс. — Собирайся и приходи. Побыстрей…
Саша и Алекс сидели на кухне.
— Еще раз, прости, если можешь. Бес попутал, — пробормотала Саша.
— Давай обойдемся без семейных сцен, — холодно ответила Алекс. — Тем более что семьи-то как раз у тебя и не получилось. И никаких разговоров с Гошей! Я тебе запрещаю с ним заговаривать! Ребенок ничего не должен знать. Жени нет — это тоже к лучшему.
В кухню заглянул Гошка. Увидел знакомую тетю. Застенчиво улыбнулся. Саша присела на корточки и приветливо протянула руки навстречу мальчику. Она плохо справлялась с чувствами и была уже на грани истерики. Сестра взглянула на нее сурово. Сейчас именно Алекс имела право решать судьбы их обеих. И она их решит…
Гошка доверчиво пошел к тете, улыбаясь ей, как старой знакомой. Алекс наблюдала сцену настороженно, отслеживая каждое движение и слово сестры. И коротко бросила Саше:
— Я сейчас. Только соберусь.
Алекс взяла Гошку за руку и увела его с собой из кухни. Они вошли в комнату, но дверь Алекс оставила открытой. Она посадила мальчика напротив и взглянула на него очень серьезно.
— Зайка, я ненадолго отлучусь. Нам с тетей надо в аэропорт. А потом, — она оборвала фразу и задумалась, — потом твоя мама вернется.
— А она еще приедет к нам, да? Тетя. Тетя хорошая.
Алекс ничего не ответила, повернулась и вышла. По пути подхватила сумку. В прихожей уныло стояла Саша, слышавшая все до последнего слова, но не понимавшая до конца замысла сестры.
Где-то за окном громыхнул трамвай.
— «Аннушка», — сказала Алекс Саше. — Нам пора.
В аэропорту Шереметьево-2 Саша и Алекс задержались у авиакасс с только что купленным билетом. Алекс пролистывала купон.
— Копенгаген. Ближайший рейс… В одну сторону. — Она посмотрела на часы. — Оттуда в Нью-Йорк — не проблема. У нас есть еще минут сорок.
Сестра пыталась поймать ее взгляд, но напрасно. Алекс даже не смотрела в ее сторону, словно Саша отныне и навсегда перестала существовать для нее.
— Внимание! — заговорило радио. — Продолжается регистрация на рейс Москва — Копенгаген.
Алекс и Саша направились в сторону зоны таможенного контроля и заняли очередь.
— Внимание! Заканчивается регистрация и оформление багажа на рейс Москва — Копенгаген.
Одна из сестер достала и протянула таможеннику билет и синий американский паспорт.
— Ваш багаж, мадам? — спросил таможенник.
Алекс или Саша сняла с плеча и подала ему небольшую кожаную сумку. Различить сестер было невозможно… Саша или Алекс стояла рядом.
Женя открыл дверь в квартиру, держа в руке несколько газет, письмо, какую-то рекламу и счет за телефонные переговоры.
И закричал в глубину квартиры:
— Эй, народ! Вы где? Из детской вышел Гошка.
— А мамы нет. Она поехала в аэропорт, на самолет. С тетенькой.
— С какой тетенькой?
— Ну, с той, которая еще на нее очень похожа. Которая к нам приезжала… Помнишь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45