Анна Денисовна собиралась еще что-то спросить, но заметила, что Женя и Алекс чем-то озабочены. И, быстро оценив ситуацию, взяла инициативу в свои руки.
— Гошенька, пойдем-ка в твою комнату! Я почитаю тебе книжку.
— Нет там никакой книжки! — логично заявил Гошка. — Они все в коробке. Мы же переезжаем!
— Не важно, я тебе без книжки почитаю, на чистом энтузиазме.
Она увела Гошу.
— Что ей здесь надо? — хмуро спросил Женя. — Опять свалилась нам на голову… Я уже почти о ней забыл…
Алекс помолчала. Звонок сестры действительно был неожиданным и поставил ее в тупик.
— Скоро узнаем. — Она взглянула на часы. — Потерпи полчаса…
Время до приезда Саши они провели беспокойно, почти не разговаривая друг с другом.
Дверь Саше открыл Женя.
— Здравствуй… — прошептала она, переминаясь на пороге.
— Здравствуй… Какими судьбами?.. — Женя насмешливо прищурился и поправил очки. — Никак, соскучилась по Первопрестольной?
Саша помялась.
— Я вообще-то на секунду. Проездом… Решила вот заглянуть. — Она оглядела квартиру. — А вас что — переселяют? Реконструкция?
— Да нет, мы сами переезжаем. Решили не дожидаться, пока попросят. — Женя поколебался. — Может, зайдешь?
В этот момент в прихожую выбежал Гошка.
— Здрасте! Я Гоша, помните?
Саша не выдержала и бросилась к нему. На глаза ее навернулись слезы. Губы дрожали. Она села на корточки рядом с сыном, положила ему руки на плечи и заглянула в глаза.
— Я помню, Гошенька… Я все помню…
— А вы опять приехали или уезжаете?
В этот момент в прихожей появилась Алекс и остановилась рядом с сыном, положив руку ему на вихрастую макушку.
Саша оглядела сестру и, упираясь взглядом в ее живот, медленно поднялась.
— Я уезжаю, малыш, уезжаю… Навсегда…
Сестры вглядывались друг в друга и молчали… У каждой из них теперь своя, окончательно своя жизнь.
Родственный обмен.
В аэропорту Шереметьево-2 Саша стояла на регистрации снова в темных очках, ничего не замечая вокруг. К соседней стойке подошел мужчина, тоже в темных очках. В руках он держал небольшой чемодан, придерживая сумку на плече. Рядом с ним вертелась хорошенькая белокурая девочка лет четырех. Мужчина занял очередь для получения посадочного талона и тут внезапно заметил Сашу. Долго смотрел, колебался… Затем решительно подошел и тронул ее за локоть.
— Прости, можно тебя на секунду?
Он снял темные очки и ждал от нее ответа. Он волновался…
Саша смотрела на Игоря и молчала. Она узнала его. Ее измученное лицо ничего не выражало, тем более что глаза были надежно скрыты большими очками. Хорошая защита…
Наконец она произнесла:
— Простите?.. Игорь сказал грустно:
— Ну вот, видишь, ты даже узнавать меня не хочешь. Как тогда, в самолете… Только в тот раз у тебя была другая причина, уважительная. Ты действительно не знала. А теперь… Скажи — я так и остался в твоих глазах подонком?
Саша молчала, продолжая вопросительно смотреть на Игоря. В этот момент девочка потянула отца за руку.
— П-а-а-а-п, ну, пошли… Самолет один полетит, а мы не догоним.
Саша невесело усмехнулась.
— Так ты и здесь успел нагадить? Игорь не вполне понял ее последнюю реплику.
— Алекс, прости меня! Я полный кретин! Я звонил тебе все время, но ты не хотела говорить… Я изменился. И, поверь, в лучшую сторону. Я… у меня после того, как ты… как мы… В общем, все покатилось куда-то… И я решил сделать паузу, отойти от дел…
— А ты куда чаще звонил? В Москву или в Нью-Йорк? И кому из нас? — спокойно спросила Саша.
Она сняла очки и глянула в глаза Милованова. У него стало медленно вытягиваться лицо. Он ничего уже не понимал. Кто же перед ним: Саша или Алекс? Его терзали сомнения. Он пытался что-то произнести, но слова застревали у него в горле.
— Кто это? — Саша глянула на девочку.
Игорь постепенно приходил в себя, неотрывно продолжая всматриваться в Сашу.
— Катя. Моя дочка. Мое благосостояние и счастье. С женой я наконец развелся. А за Катю держусь…
Саша села на корточки и спросила у девочки:
— И куда же вы летите, принцесса?
— На Цилон. Папа говоит, там много сонца в соёной воде. А еще он говоит, там нету бьёкеов, акций, дьюзей и вьягов… А я не пьинцесса, пьинцессы в мультиках.
Игорь продолжал, отрешенно глядя перед собой, что-то говорить, говорить, говорить….
Саша молча слушала его. Она плохо осознавала суть происходящего, но почему-то продолжала слушать. Непрерывная речь Милованова ее даже успокаивала.
Девочка, устав от отцовского невнимания, протянула руки к Саше. И та внезапно улыбнулась и погладила ребенка по волосам. С лица ее постепенно сползала маска равнодушия, горечи и недоумения. Игорь замолк и с надеждой посмотрел на Сашу и дочку…
Послышался рев самолета. Этот звук, поначалу громкий и внятный, смешивался с другими, постепенно перекрываясь продолжительными автомобильными гудками: одним, другим, третьим…
Они продолжали разрывать воздух… Они врывались в окно кухни, в которой семья Алекс и Жени собралась в последний раз в ожидании машины для переезда в новое жилье. Алекс через распахнутое настежь окно кухни выглянула во двор.
У подъезда уже тормозил мебельный автофургон со знакомым водителем — веселым курносым парнем. Тот, беспрерывно сигналя, высунулся из открытого окна кабины и крикнул, завидев в окне Алекс:
— Ну, чего, семья? Не опоздал? Едем в новую жизнь?
Алекс из окна улыбнулась в ответ.
— Плавно переезжаем! Давай своих ребят! Четвертый этаж! Без лифта!
— Не впервой, хозяйка! Управимся в лучшем виде! — Курносый захохотал. — А ты пока президентиков своих готовь! Я им скоро приговор выносить буду!
Тетя Катя бросилась вниз за грузчиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45