Надо сказать, что наши «боги» предупредили: кроме килограмма риса раз в два дня, больше никакой продовольственной помощи от внешнего мира не будет. Выигрыш призов — дело другое, но пока до этого, похоже, далеко. Только разжевывая сухие зерна риса, понимаешь, как мала порция. Что такое для человека восемь граммов риса? Сразу и не представишь. Лишь когда у тебя на ладошке горстка, в которой около трехсот зерен риса, многое становится понятно.
Итак, конкурс № 2. Нам и племени Лагартос, сидящему напротив, предстоит есть личинки. Мы не сомневались в способностях «богов» придумывать нечто совершенно неприятное для нас. Но такого, думаю, не ожидал никто. Личинки черные и личинки белые — хоть выбор есть. Первое, что приходит на ум, чтобы успокоить нервы, рассказ Легошина с видеокассеты, что давали нам в Москве. Там он спокойно рассуждал о свойствах личинок короеда, упомянув, что они напоминают по вкусу кедровые орешки. Самовнушение действует слабо. Решаю, что черных есть не стоит точно. По-моему, в книге, что я читал, да не дочитал перед отъездом, говорится о том, что у них много ножек, а таких есть опасно. Впрочем, наша еда, похоже, сама нас боится. Одна из черных гусениц уползает из чаши и спускается на землю по штанам Бодрова. Бодров, заметив бегство, хладнокровно снимает ползущую тварь и нежно кладет обратно в чан.
Нам раздают по личинке, вернее, мы сами выбираем ту, что «нам по вкусу» или «смотрит на нас». Тарелка с червячками идет по кругу. Ольге повезло: нас больше, чем Лагартос, ей участвовать в ланче не придется.
Дальше была сама трапеза, причем перед ее началом мы быстренько отрываем головы бедным червячкам. Не со зла, конечно, а чтобы в желудке не ползали. Они и не ползают, а вкусом при некоторой фантазии действительно напоминают кедровые орешки. Наступает момент истины. Надо определить у соперников едока для следующего тура. Инна из племени Лагартос запила первого червячка собственными слезами и водой, и выбери мы ее — победа гарантирована. К счастью, благородство побеждает. Мы тянем жребий, и остаются Сергей Одинцов с той стороны и Анька — с нашей. Исход битвы предрешен. Одинцов молниеносно съедает червяков, и нам приходится Аню успокаивать. Она плачет, предчувствуя, чем ее поражение обернется для одного из нас. Этот человек становится мне все симпатичнее.
Итак, нас ждет поход на первый совет. К сожалению, путь к нему начинается и на нашем острове. Все ходят серьезные, угрюмые. Лагартос съели Лену, никому не хочется первым испытать то же, что и она. Хотя о ее чувствах каждый размышляет по-своему. В силу своей субъективной неохоты быть первым от племени Тортугас.
Огонь развели не сразу, а только со второй спички — непозволительное расточительство. Поскольку вернулись поздно, дров в спешке собрали для целой ночи маловато. Игорь, он сегодня костровой, проявляет смекалку: обкладывает костер скорлупками кокоса. Они не горят, но хорошо держат жар, защищая его от дождя. Учтя печальный сегодняшний опыт, еще утром сделали новое ложе для костра. Камни достали со дна моря, уложили их в землю полусферой, обеспечив тем самым дренаж.
С самого утра и до отправки на совет в лагере царит противная атмосфера выживания в худшем смысле слова. Исключать не хочется никого, но если уж это приходится делать — Наталью. «Она слишком громкая», — первая мысль, которая приходит в голову, когда начинаешь думать о причинах такой ситуации. Первая, но не единственная. Но согласны с этим не все. Для кого-то она друг, и этот друг приступает к действиям. Узнав об анти-Наташиных настроениях, Борис начинает играть. А именно — против Оли. Толчком к этому для него стала, возможно, информация о том, что Аня будет голосовать против Оли, чего Аня совершенно не скрывала.
Утром мы с ней вновь совершили прогулку по острову, чтобы обсудить ситуацию в лагере. Я рассказал о неприятной беседе с Сережей.
— Я колеблюсь между Ольгой и Натальей, — ответила она.
— Не буду тебя склонять ни к первой, ни ко второй кандидатуре. Ты знаешь, как буду голосовать я. Кого выберешь ты — дело твое.
Больше всего не хотелось, чтобы она подумала, что я уговариваю ее проголосовать так, как этого хотел Сергей.
— Хорошо. Давай просто чаще обмениваться мнениями и прояснять ситуацию?
— С удовольствием! — ответила Аня. — Знаешь, — неожиданно продолжила она, — я хочу подойти к Ольге и честно заявить о своем намерении.
Анька вновь поразила меня.
— Если передумаешь, за кого отдавать голос, то есть против кого, сообщи, ладно? Я тоже скажу, если что-то изменится.
— Конечно! Только все, о чем мы говорим, пусть останется между нами. Кто-нибудь может использовать эту информацию в своих целях.
— Это я тебе обещаю. Спасибо, Ань.
Мы были едины: противно выбирать между кем-то или против кого-то. Неуютно от мысли, что твой голос может стать в чьей-то островной судьбе решающим. А еще, и это, возможно, главное, не хочется быть в полном неведении и неожиданно оказаться в одиночестве, белой вороной.
После таких разговоров легче дышать — уходят проблемы, которые я всегда обожал придумывать себе сам, обгладывая в мыслях свои же косточки. Небо над головой становится светлей, а походка тверже. У меня на острове есть друг! Общение действует как лекарство.
Только сегодня начал задумываться о том, что есть игра, а что — жизнь. Разумеется, четкой грани в нашем случае нет. Поэтому, видимо, так сложно определить, где кончается первое и начинается второе. Что можно считать честной игрой, а что нет? И может ли вообще быть честной игра, в которой мы участвуем? Хотя язык не поворачивается назвать все происходящее игрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77