Религия пыталась и пытается снять или обойти это заблуждение с помощью демонстративного неотвращения уродов, калек, юродивых. Некогда такие несчастные «блаженные» даже возводились в ранг «божьих» людей. Всё это — шаг в направлении выработки общего знаменателя для человечества в его отношении к понятиям «красота», «любовь», «добро». Но шаг этот ничтожно мал и во многом формален, даже лицемерен. Это никак не приближает к раскрепощению человеческого сознания от хищных пут. То, что необходимо сейчас — это понимание человека, как биологического вместилища Разума, кому-то нужного, но с непонятными нам целями, имеющими к земной жизни весьма ограниченное отношение.Скорее всего, именно поэтому на Земле об этих целях ничего и не известно. С таким буквально зверски затуманенным сознанием невозможно понять эти цели, быть может, даже лежащие на виду, но — недоступные нынешним людям-зверям. Так не открываются нашим кошкам и собакам знания, заключённые в книгах домашних библиотек. Не могут понимать и не замечают большей части этих знаний и олигофрены. Точно так же, вероятно, не замечается людьми во Вселенной что-то очень для них важное.Можно также с определённой долей вероятности предполагать, что если кто-то из людей и заметит что-то этакое-разэтакое, то он немедленно будет убран из жизни, но, можно надеяться, — не из Мира. Естественно, что такая выдающаяся находка совершенно недоступна хищным гоминидам. Изъятие же индивида, увидевшего продолжение ветви земной Жизни или даже некую тень её, необходимо для того, чтобы избежать «утечки информации» в среду хищных гоминид. Вымирающий, самоустраняющийся контингент — уже ненужная опалубка Разума, но ещё способная нанести непоправимый вред всему «зданию» человечества. Если не убрать вовремя послеоперационные швы, то начнётся загноение — можно и так оценивать диалектически двойственную роль хищных гоминид в становлении человечества.Происхождение понятия «красоты», помимо биологического фактора (естественного отбора), имеет также и хищное (с человеческой спецификой) наложение. Эта добавка проявляется в стремлении хищных гоминид к противоестественному, как и всё их нелюдское поведение, украшательству, что впоследствии определилось, как «щегольство». Хищных вообще отличает стремление к навешиванию на себя ненужных, но «красивых» вещей — от норковых шуб миллионерш Запада, леопардовых накидок у королей племён Тропической Африки до татуировок у уголовников, перьев на заднице у папуасов, не считая всяких ярких и блестящих побрякушек у всех у них вместе взятых. Раньше в СССР продавцы, официанты, теневики, «цеховики» и прочие жулики выделялись именно пристрастием к украшательству безо всякого чувства меры, что переводило их стремление к «красоте» в ранг прямых улик (иномарки, золотые цепи и т.д.). Сейчас в России тем же грешат «новые русские», уже официальные воры — «законные» и «в законе».Можно заодно проследить и то, как «красота» проникла в архитектуру, превратив её в «застывшую музыку» или ещё бог весть знает во что, не пойдя по пути чистых, уютных и опрятных симпатичных домиков (кое-где в странах «золотого миллиарда» такие застройки всё же есть: в небольших городках и — даже «с перебором» — во всяких там сверхпрестижных Беверли Хиллс). А заставила зодчих, губя и ломая тысячи человеческих жизней и судеб, строить огромные уродливые каменные муравейники, перенаселённые или же, наоборот, занимаемые только одним-единственным забальзамированным чучелом сановного мертвеца. Пирамиды, дворцы, небоскрёбы…Выводя монументальную и многоэтажную архитектуру частично из того воздействия, которое не могло не оказать на воображение позднейших зодчих величие египетских пирамид, можно усмотреть здесь и некий весьма вероятный «допирамидный» этап. Начинается он с охоты — этого любимейшего занятия царей, монархов, тоталитарного руководства и их сынков. Аналогия состоит в том, что охотники за черепами и современные «добытчики» любят украшать именно свои морд… головы. Губные пластины, золотые зубы, золотые же оправы очков, экстравагантные головные уборы и причёски — какое-то стремление любым способом показать себя, да так, чтобы было видно сразу, издалека некое «стремление ввысь». Это отмечает присловье о спесивцах: «без штанов, но в шляпе». Дома у знати всегда должны были быть выше, чем у трудящихся слоев населения, которым, понятно, больше всего подходят шалаши и землянки, пещеры и трущобы.Эта «возвышенность» проявляется и в способе укладки богатых охотничьих трофеев в большие кучи. Нужно показать, что убито много — на манер победных триумфов у римлян. Быть может, и сама идея пирамиды происходит прямиком от кучи человеческих черепов, наиболее удобно и легко складывающихся именно в четырёхгранную пирамиду — самое устойчивое сооружение из округлых предметов. Именно так укладывали когда-то пушечные ядра. Поэтому, возможно, и не следует искать какие-то исторические связи между Древним Египтом и культурами ацтеков, инка, майя, на том лишь основании, что по обе стороны Атлантического океана строили пирамиды. Скорее можно усмотреть (и это предположение не менее правомерно) в большей ступенчатости американских пирамид влияние тамошнего тогдашнего обычая — с детства плющить головы деревянными струбцинами. Такие черепа труднее потом уложить в ровные кучи, затылки будут выступать (как дыни в сравнении с арбузами).Истинная же красота — это духовная красота человека. Как бы высокопарно и выспренно это ни звучало, но проявления этого достаточно «приземлённы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81