— «А она и не умирала», — ответил ему сержант милиции.
В те напряженные дни, начиная с 19 августа, охрана Мавзолея была усилена. Встал вопрос о возможной эвакуации тела Ленина. Не исключалось, что разбушевавшаяся толпа попытается ворваться в Мавзолей. Сотрудникам охраны предписывалось действовать только уговорами. Комендант Мавзолея полковник В. П. Каменных говорил прапорщикам и офицерам: мы должны честно выполнять свои должностные обязанности как положено военнослужащим, несмотря ни на какие возникающие трудности; обязаны сохранить то, что нам доверено. К чести воинов, никто из них не дрогнул и не ушел.
Все те бурные дни (кроме 21 августа — дня похорон трех юнцов, сгоряча, по глупости посмевших напасть на свою армию) Мавзолей Ленина был открыт для посещения.
…Через два-три дня Красная площадь приобрела свой обычный вид. Помню, 29 августа я пришел сюда и увидел, как всегда, перед Мавзолеем Ленина много людей. Толпа стоит спокойно. Все ждут смены почетного караула у входа в усыпальницу. Седовласая бабушка говорит внимательно слушающему внуку лет пяти-шести: «Вот это — Мавзолей. Там похоронен Владимир Ильич Ленин. Он хотел, чтобы не было бедных, чтобы все люди жили хорошо». Незнакомый мужчина, побывавший до этого на соседних площадях у постаментов сваленных памятников Дзержинскому и Свердлову, делится со мной впечатлениями: «Это варварство. Памятники — это наша история. Их надо сохранять».
Группа юношей и девушек, как и свойственно молодым, оживленно, с громким смехом обсуждает какие-то свои проблемы. Как всегда, в толпе идут разговоры о тех, чьи бюсты видны у Кремлевской стены, — Сталина, Фрунзе, Дзержинского, Калинина, Брежнева…
Молодожены — невеста, в белой фате и жених в черном костюме — возложили цветы к Мавзолею Ленина. К ним подошли два иностранца с микрофоном.
— Разрешите спросить. Радио Гонконга, — представился один. — Почему вы это сделали?
Молодые заулыбались и невеста ответила:
— Такой у нас обычай.
— Как вы относитесь к тому, что сейчас пишут ваши газеты о Ленине? — не унимался корреспондент.
— Много всяких выдумок пишут, — ответила невеста.
На гранитной ограде Мавзолея лежали пять букетов — от пяти пар молодоженов.
Ни одного высказывания против Ленина я не слышал. Но страна была уже не та: над зеленым куполом здания бывшего Сената развевался красный флаг Советского Союза, а над зданием Президиум Верховного Совета — новый трехцветный флаг Российской Федерации, флаг воинства предателя Власова.
«Не получилось у Колчака — не получится у Собчака»
5 сентября 1991 г. в конце Внеочередного съезда народных депутатов СССР председательствовавший президент М. Горбачев представил слово депутату А. Собчаку.
— Уважаемый президент, уважаемый Съезд! — начал он, бойко взбежав на трибуну. — Предлагаю достойно завершить нашу работу, приняв следующее решение: выполнить последнюю волю Владимира Ильича Ульянова Ленина, захоронив его в соответствии с религиозными и национальными обычаями нашего народа и в соответствии с его завещанием со всеми подобающими почестями на Волковом кладбище в Ленинграде.
При этом уважаемый доктор юридических наук Собчак почему-то не зачитал это никому не известное завещание, не сказал, где можно прочитать сей документ или в каком архиве увидеть.
Тем не менее председательствовавший М. Горбачев заявил:
— Думается, что спокойный вразумительный разговор по этому поводу с учетом того, о чем и о ком идет речь, следует провести на заседании нового Верховного Совета СССР. Мы не игнорируем мнение депутата Собчака, но пусть народные депутаты послушают мнение своих избирателей на местах.
Но сбитые с толку, дезориентированные «уткой» Карякина и подхватившими ее средствами массовой информации избиратели не знали, не ведали, что так называемое «завещание» Ленина — это фальшивка.
Почему-то М. Горбачев не поинтересовался у оратора, на основании какого документа сделал заявление юрист Собчак и зачем надо перезахоронить по религиозным обычаям атеиста.
Народный депутат А. Голяков, присутствовавший на заседании, сказал мне: было видно, что, давая слово Собчаку, Горбачев знал, о чем тот скажет. По мнению депутата, был запущен пробный шар с целью осмотреть, как будет реагировать народ.
Мнение А. Голякова подтвердил вскоре мой телефонный разговор по «вертушке» с ближайшим советником М. Горбачева, недавно назначенным председателем Гостелерадио Е. Яковлевым. Сославшись на М. Горбачева, заявившего, что надо послушать избирателей, я попросил дать мне возможность выступить по телевидению.
Е. Яковлев сказал, что это лучше всего сделать после сессии нового Верховного Совета.
— Тогда будет поздно! — возразил я. — Верховный Совет, как всегда, послушно проголосует и одобрит эту фальшивку — «завещание».
— Почему фальшивку?
— Такого «завещания» нет.
— Как нет?
Помолчав Е. Яковлев сказал:
— Но хоронить его надо…
Егор Владимирович озвучил мнение своего кремлевского шефа.
После нескольких дней растерянности, охватившей дезориентированных советских людей, в Москву, в Кремль, в Верховный Совет СССР хлынул поток телеграмм и писем протеста.
«Срочная. Москва, коменданту Мавзолея Владимиру Каменных.
Стреляйте на месте каждого, кто вздумаем тронуть тело Ленина для перезахоронения. Анатолий Собчак будет подыхать мучительной смертью. Все равно Собчака надо захоронить по-христиански. Толстой. Калининград».
«Москва. Штаб защиты Мавзолея и музея Ленина. Считайте нас троих в вашей цепочке защиты Мавзолея и музея Ленина. Семья Кундюковых. Мурманск».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69