Ее приглашали на приемы, где присутствовала политическая элита рейха и сам Гитлер (который, кстати сказать, весьма ценил общество красивых женщин). Ольга Чехова была давно связана с чекистами, хотя формально агентом не являлась. Согласно плану она должна была «подвести» к фюреру агента НКГБ Игоря Миклошевского, который и произведет покушение… Выслушав чекистов, Сталин твердо сказал: «Этого делать не надо». Чекисты настолько оторопели, что один из них автоматически спросил: «Почему?» (Верховному вопросов не задавали.) Сталин ответил: пока Гитлер жив, германское правительство не пойдет на серьезные переговоры с западными державами; с другой стороны, США и Англия не смогут договориться с немцами за спиной СССР, пока во главе рейха стоит Гитлер. В случае его смерти наши «заклятые друзья» смогут заключить сепаратный мир с Германией, и СССР останется один на один с фашистской империей.

Черчилль пишет в своих воспоминаниях, что неудача покушения на Гитлера 20 июня 1944 года обрадовала его: «в воздухе уже пахло победой», и премьер-министр считал: Британия больше выиграет от безоговорочной капитуляции Германии, чем от заключения мира на определенных условиях. «Я думаю, — замечает он, — что и Сталин был этому (неудаче покушения. — Л. А.) рад».
По всей вероятности, Черчилль не ошибся. Как читатель вскоре убедится, И. В. Сталин и после войны заботился о «сохранении жизни» фюрера.
Глава 3. Май 1945 года. Сталин: Гитлер жив.
Ситуация в первых числах мая была неопределенной: во Фленсбурге, на границе с Данией, функционировало новое германское правительство относительно «нейтрального» состава во главе с гросс-адмиралом Дёницем. Фленсбург в те дни представлял собой «островок безопасности» для нацистов: над правительственными зданиями развевались флаги со свастикой. Новый рейхспрезидент Дёниц объявил о разъединении нацистской партии и германского государства, но это был единственный и притом чисто формальный шаг, направленный на отказ от фашистской идеологии.
Что касается действительной программы «фленсбургского правительства», то она выражена в проекте речи рейхспрезидента, которую он намеревался произнести на заседании кабинета министров: «Ясно, что мы должны идти вместе с западными державами и сотрудничать с ними в оккупированных западных областях, ибо только путем сотрудничества с ними мы можем потом надеяться, что отнимем наши земли у русских…» .
По поручению Дёница фельдмаршал Кейтель и генералполковник Йодль, возглавлявшие германские вооруженные силы в этот период, вступили в переговоры с главнокомандующим соединенными силами США, Англии и Франции генералом Эйзенхауэром и главнокомандующим английским экспедиционным корпусом генералом Монтгомери. Эти контакты принесли реальные плоды: 2 мая англичане приняли капитуляцию группы армий «Висла» и без боя овладели Данией, Голландией, Норвегией и Померанией. Американцы, не встречая сопротивления, овладели в эти дни Баварией, частью Австрии и Чехословакии. После капитуляции группы армий «Висла» Черчилль с удовлетворением записал в дневнике: «Кажется, нам и здесь удалось преградить Советам путь в Европу». .
Полномочия правительства Дёница вступили в силу лишь вечером 30 апреля. Однако уже с середины апреля Гиммлер, самовольно присвоив себе полномочия главы государства, вступил в секретные переговоры с английским правительством через посредничество графа Бернадотта (представителя Красного Креста в Швеции и племянника шведского короля). Речь шла о капитуляции только на западном фронте, о заключении сепаратного перемирия на два месяца — за этот срок Гиммлер намеревался, собрав СС и вермахт в единый кулак, отбросить Красную Армию к границам Германии, после чего якобы последует полная капитуляция перед западными державами…
27 апреля правительство Его Величества объявило во всеуслышание, что оно отказывается вести переговоры с Гиммлером. Рейхсфюрер СС представлял собой слишком одиозную фигуру. Тем не менее, во время переговоров в штабе 8-й гвардейской армии в ночь с 1 на 2 мая генерал Кребс пытался шантажировать генерала Чуйкова и маршала Соколовского тем, что, мол, переговоры Гиммлера с англичанами «далеко зашли», поэтому советской стороне следует всемерно поддержать «легитимное» (назначенное Гитлером в «политическом завещании») правительство рейхспрезидента Дёница и рейхсканцлера Геббельса, которое он, Кребс, представляет. Все шло к тому, что западные державы признают фленсбургское правительство де-факто и вступят с ним в сепаратные переговоры о капитуляции (что и произошло), а впоследствии попытаются превратить его во временную гражданскую администрацию оккупационных зон.
В этих условиях «живой» Гитлер был препятствием для признания полномочий Дёница, Геббельса и всех фленсбургских министров как в юридическом смысле (завещание фюрера вступало в силу только в случае его смерти), так и в моральнополитическом аспекте, поскольку все деятели нового немецкого правительства были связанны с ним на протяжении многих лет неразрывными узами. У Гитлера были все основания написать в «политическом завещании», что «…мой дух пребудет среди них (членов нового правительства. — Л. А.) и останется с ними».
Таким образом, у Сталина были причины отрицать факт гибели Гитлера. Однако можно утверждать, что при этом Верховный Главнокомандующий исходил не только из политической конъюнктуры, но и из личного убеждения.
В те дни в своем кремлевском кабинете Сталин обратился к генералу армии Антонову (начальнику генерального штаба) и генерал-полковнику Штеменко (его предшественнику на этом посту и начальнику оперативного управления Генштаба) со словами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63