А уже затем провести обыск в кабинете Кузнецова, в квартирах задержанных и обязательно в Минфине изъять валюту и документы.
Хотя документы из сейфа зам. министра мы отксерокопировали и для суда этого было вполне достаточным доказательством, тем не менее надёжнее было бы оформить их официально — в присутствии понятых, под видеозапись и протокол. Необходимы были обыск в кабинете №2-17, обыски квартир Лисовского, Евстафьева и Лаврова.
— Николай Дмитриевич, — обратился я к Ковалёву, — поверьте мне, муровскому сыщику с большим стажем: если мы всего этого не сделаем, дело развалится.
Ковалёв вроде бы с моими доводами согласился. Пообещал вскоре перезвонить. Перезвонил. Но вместо того, чтобы приступить к решительным действиям, начал задавать уточняющие вопросы.
— Как там? Нормально все идёт?
— Нормально.
— Ну, хорошо, Валерий Андреич, сейчас я вам перезвоню. Думаю, генерал Ковалёв постоянно согласовывался с Барсуковым. Ответственность брать на себя он не хотел. Возможно, Николай Дмитриевич Ковалёв — неплохой оперработник. И человек очень даже хороший. Но назвать его героем — язык не поворачивается.
Барсуков не выдержал. Поручил заняться всем начальнику московского управления А. В. Трофимову…
Именно в те два часа, пока Ковалёв прикидывал, как ему выгоднее себя повести, события начали выходить из-под нашего контроля. Через день Николай Дмитриевич стал директором ФСБ. А Анатолий Васильевич Трофимов, который не побоялся ответственности и вступил в бой, спустя полгода был снят с должности. Чубайс и Савостьянов не простили ему участия в операции…
Боязнь ответственности. Этот порок — одно из страшнейших несчастий нашего времени.
Генералов и всяких начальников в стране — тьма-тьмущая. Людей, готовых взять на себя ответственность, — единицы…
В тот вечер панический страх власть предержащих переломил ход новейшей истории России…».
Сильно сказано, и, похоже, не далеко от истины. Несколько часов, которые могли бы изменить направление развития страны.
14.11.6. Тихое задержание вызвало громкий скандал . «О задержании Евстафьева и Лисовского стало известно. Считается, что тревогу подняла охрана Сергея Лисовского.
Через три часа после их задержания Чубайс уже знал, что идёт допрос. Для Чубайса и его команды это была тяжкая ночь. Все могло повернуться очень печально. Во всяком случае, они исходили из худшего варианта — в ФСБ им подберут уголовную статью, сделают соучастниками хищения валютных средств, посадят». Есть такая русская пословица: у страха глаза велики.
«Глубокой ночью, 20 июня, на частном телеканале НТВ была прервана развлекательная программа и задыхавшийся от волнения ведущий политических программ Киселёв сообщил полуночникам, что в стране произошёл очередной переворот. И уже есть первые жертвы — это мало кому известные Евстафьев и Лисовский, томящиеся в застенках Белого дома.
Эта версия была придумана в ту же ночь, с 19 на 20 июня, в особняке «Логоваза». Там заседали Березовский, Немцов, Гусинский, Чубайс, Лесин, Киселёв, Дьяченко и деятели поменьше…
Телезрители, разумеется, ничего не поняли. В Москве светало, запели птицы. Признаков обещанного переворота не наблюдалось. Генерал Лебедь, пару дней назад назначенный секретарём Совета безопасности, не мог дать журналистам внятного комментария по поводу ночных заявлений Киселёва».
Это, по словам самого героя скандала — Коржакова, который уже успел к моменту откровения подружиться с Лебедем. На самом деле, свежеиспечённый секретарь Совета безопасности промямлил по сути (и прорычал по форме), что все попытки переворота будут пресечены самым жёстким образом, т.е. произнёс банальную фразу, которая ничего не объясняла: кто, что и когда. Председатель Совета безопасности просто не знал, что нужно сказать и что вообще произошло. Это расстиражировали по СМИ как поддержку «борцов» против нового ГКЧП.
Ж. Касьяненко писала: «Как и все, что делается наспех, выглядит забавно и неуклюже попытки ельцинской команды, да и самого Ельцина, сделать хорошую мину при очень плохой игре. Особенно, по-моему, вляпался Лебедь. Так сказать, боевое крещение. С его-то командирскими свойствами в иной политической системе координат цены бы Александру Ивановичу не было. А так ведь — заиграют, передавая из рук в руки: от Бергмана в Тирасполе к Боровому и Караулову, от них далее везде, вплоть до Кремля. А там — свои правила, своя игра, свои партии и подводные течения, которые то одного, то другого выбрасывают на рифы».
Похоже, противники группы Сосковца, Коржакова, Барсукова понимали, что они не особенно популярны в глазах народа и вовсю прикрывались именем Лебедя, надеясь компенсировать его популярностью свою непопулярность. Например, Сергей Филатов сказал, что два генерала-безопасника испугались «усиления влияния Александра Лебедя».
Имя генерала-десантника использовалось на полную катушку. «… Чубайс применил против Коржакова новаторский приём, использующий профессиональные рефлексы Лебедя как дебютанта кремлёвских подковерных игр».
Очень скоро сложилось мнение в значимости позиции Лебедя в этом скандале. «Ясно, что осуществить изъятие двух самых могущественных генералов до того, как в Кремле появился Лебедь, было в принципе невозможно», — пришла к выводу газета «Советская Россия». Хотя, на самом деле, генерал-десантник играл роль невольного щита не особенно популярных личностей. Но заинтересованные лица, например президент фонда «Политика» Вячеслав Никонов всячески подчёркивали лебединый след в падении двух генералов госбезопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160