Самира успокоилась и решила, что все будет хорошо. Она возвратилась в Эр-Рияд! Телефонного звонка от Самиры так и не было, и Тахани впала в глубокую депрессию. В конце концов она не выдержала и позвонила родственникам подруги. Ей сказали, что девушка нездорова и поэтому не в состоянии разговаривать с кем бы то ни было. Тахани уверили, что Самира немедленно свяжется с ней, как только ей станет получше.
Прошла еще неделя, и тетки Самиры проинформировали пас о том, что наша подруга готовится к замужеству и по хочет, чтобы ей докучали звонками, так как ее будущий муж не одобряет этого.
И все. же Самире удалось связаться с подругой. Рыдая, она сказала, что все ее надежды рассыпались в прах, как только она увидела своего дядю. Он с самого начала был разъярен, а когда увидел «безбожную» племянницу, то прямо затрясся от злости.
Как оказалось, Самиру держали взаперти в ее комнате с того момента, как она вернулась домой. Там она и ждала приговора своего сурового дяди. Никто из членов семьи ие осмелился поднять голос в защиту бедной девушки. Она шепотом поведала Тахани, что ей пообещали как можно скорее подобрать «достойного» мужа и не позднее, чем через месяц, выдать замуж. Самира была в ужасе от предстоящего, так как ее связь с Ларри основывалась на искреннем чувстве, и она больше не была девственницей. Мы мало что смогли узнать о свадьбе, потому что никто из нашей семьи не был приглашен. Впрочем, у нас не было ни малейшего сомнения в том, что церемония вряд ли была радостной. Все, что мы смогли узнать, это возраст жениха. Ему было под шестьдесят, и Самира должна была стать его третьей женой.
Прошло немало времени, прежде чем мы смогли узнать хоть какие-то подробности. Их рассказал Хаббибу один из двоюродных братьев Самиры. Оказалось, что в первую брачную ночь Самира боролась со своим мужем с таким отчаянием, что он едва не лишился главного своего орудия, с помощью которого собирался взять то, что принадлежало ему по праву. Кровь, безусловно, пролилась, но это была кровь не Самиры, а ее толстого и лысого коротышки-мужа. Он так толком и не понял, что его невеста оказалась не девственной.
Когда Тахани принялась расспрашивать одну из теток Самиры, которая теперь наотрез отрицала свое участие в похищении девушки, та сказала, что поначалу муж был даже доволен, что ему досталась такая «тигрица». Ему нравилось, что приходится брать ее силой. Но время шло, и он стал уставать от бесконечных баталий и теперь уже открыто признавался в том, что жалеет, что взял в свой дом такую упорную женщину.
Наконец наступила развязка. Во время одного из скандалов Самира в лицо своему мужу крикнула, что никогда не сможет полюбить такого, как он. Она кричала, что знает, как должен ласкать настоящий мужчина и что все потуги мужа – ничто по сравнению с тем, что давал ей ее возлюбленный – стройный, высокий американец.
Взбешенный супруг немедленно развелся с ней и доставил к дверям дома ее дяди, обвинив последнего в том, что у того нет чести, раз он предложил ему в жены свою племянницу, заведомо зная, что она нечиста. Со всеми подробностями он пересказал дяде Самиры ее воспоминания о любовнике.
Гнев дяди не знал границ.Он принялся изучать Коран и вскоре нашел строки о том, что женщин, опорочивших доброе имя семьи, надо держать взаперти. Муж Самиры, уязвленный тем, что оказался у своей жены не первым, поклялся, что сделает этот скандал достоянием общественности, если к распутнице не будет применено самое суровое наказание. Это ускорило развязку.
Дурные вести принес нам Хаббиб. Он сказал, что дядя Самиры избрал для нее одно из самых жестоких наказаний – заключение в «женскую комнату». Для этой цели было приготовлено специальное помещение на верхнем этаже виллы ее дяди. Окна в маленькой каморке были заделаны цементными блоками, а по стенам проложена звукоизоляция, чтобы никто не мог слышать криков несчастной. Изготовили и специальную дверь с маленьким окошком внизу, через которое слуги должны были подавать ей пищу. Для отправления естественных потребностей организма в полу проделали отверстие.
Любопытным рабочим-иностранцам объяснили, что у одного из членов семьи серьезное душевное расстройство после несчастного случая, поэтому изоляция нужна, чтобы больной случайно не поранил себя во время припадка. Мы с сестрами собрались у Тахани, которая была вне себя от горя, чтобы поддержать се в трудную минуту. Все мы чувствовали себя несчастными – ведь Самира была одной из пас – саудовской женщиной, которая ничего не может предпринять в свою защиту!
Я строила всевозможные планы ее освобождения, тогда как старшие сестры смотрели на вещи куда реальней. Они слышали много подобных историй и прекрасно знали, что нет надежды вырвать Самиру из того кошмара, в котором ей предстоит провести остаток своей жизни.
Не одну ночь после этого я не могла сомкнуть глаз. Чувство отчаяния и безысходности охватывало меня, как только я ложилась в постель. Мне тоже приходилось слышать о женщинах, которых заключали в «женскую комнату», но никогда эта ужасная картина не возникала в моем мозгу с такой отчетливостью, как сейчас, когда дело касалось той, кого я так хорошо знала, которая всегда воплощала для меня надежду на лучшее в нашей стране, а теперь влачила жалкое существование в кромешной тьме и безмолвии.
Однажды ночью я проснулась от ночного кошмара. Вся в холодном поту, я судорожно хватала ртом воздух и вдруг поняла – не дурной сон разбудил меня; никогда отныне не смогут спать спокойно те, кто любил Самиру и знал о том, что она до конца своих дней обречена па одиночество во тьме!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78