– Мала мышь, а убивает лошадь, забравшись ей в ноздри… Хан-отец, Коксу-Сабрак пойдет на нас по той лощине…– Ты говоришь так, будто сам Коксу-Сабрак поведал тебе, где он собирается пойти, – съязвил Джамуха.– А другой дороги у него нет, – спокойно возразил Тэмуджин. – Не станет же он прыгать с сопки на сопку, как лягушка с кочки на кочку.Главные силы он поведет по лощине, а боковое охранение двинется по гряде.– Так, наверное, и будет, – согласился с ним Ван-хан. – А мы перекроем лощину. Остановить его тут, я думаю, будет не так уж трудно.– Остановить, но не разбить, хан-отец. Лощина тесна, в ней нельзя развернуть все наше войско. Невозможно будет ударить и сбоку. Смотрите, какие там рытвины и овраги. Всадникам придется двигаться шагом. Лучники их забросают стрелами. Коксу-Сабрак будет сидеть в лощине, как я когда-то в ущелье Дзеренов. – Тэмуджин усмехнулся.Впервые он упомянул ущелье Дзеренов. И смотри-ка, усмехается. Думает, ловко тогда одурачил его, Джамуху. Ну-ну, пусть думает, пусть считает, что одурачил.– И что же ты хочешь? – спросил Ван-хан.– Надо выманить Коксу-Сабрака туда, на равнину. Как это сделаем? Мы перекроем лощину частью наших сил, дадим тут сражение, потом бросимся бежать. Коксу-Сабрак будет нас преследовать. И вот, едва он выскочит на равнину, на него с правой и с левой руки навалятся наши свежие силы.– Что-то очень уж просто, Тэмуджин. Коксу-Сабрак старый волк.– Вот и хорошо, что просто. Замысловатую хитрость порой разгадать куда легче, чем такую. Но если ты хочешь по-другому, хан-отец, давай подумаем…– По-другому… – Ван-хан повертел головой. – У нас нет времени долго раздумывать. Будь по-твоему. Теперь давай распределимся, кто где встанет, и займем всяк свое место.– В лощине, я думаю, надо встать тебе, хан-отец. Там вон встанет анда Джамуха, а я в другой стороне.Ван-хан задумчиво почесал за ухом, нехотя согласился с Тэмуджином.Вечером в его походном шатре Джамуха спросил у Нилха-Сангуна:– Ты почему не был с нами?– У меня другие дела… А что?Джамуха огляделся – не подслушивает ли кто? – понизил голос:– Вы встали в лощину по подсказке анды. На ваших воинов падет главный удар Коксу-Сабрака. Потом вы будете убегать, выманивая его на наши копья.Сколько же воинов твоего отца падет под мечами найманов? – Заметив, что их тихий разговор привлекает внимание нойонов, Джамуха громко сказал:– Я больше всего люблю охотиться на хуланов. Сейчас самое время… – И шепотом:– Ты молчи о том, что слышал от меня.Но молчать, как и рассчитывал Джамуха, Нилха-Сангун не стал. Он о чем-то тихо поговорил с прыщеватым нойоном Арин-тайчжи и своим дядей Джагамбу, сел рядом с отцом.В юрту вошел Тэмуджин. Его сопровождал молодой кривоногий воин в куяке и шлеме из воловьей кожи.– Нойон дозорной сотни Мухали. – Тэмуджин легонько подтолкнул воина в спину. – Говори.– Завтра найманы будут тут. Они остановились на ночевку недалеко от этой лощины.Погладив нагрудный крест, Ван-хан поднес руку к губам.– Помоги нам бог! Много ли найманов ведет Коксу-Сабрак?– На глаз – не меньше, чем у нас. К утру мы узнаем точное число.– Как? Посчитаешь? – недоверчиво спросил Нилха-Сангун.– Мы захватим двух-трех человек и все узнаем.Мухали сказал это так, будто собирался привести людей из соседней юрты, а не из вражеского стана. И все-таки никто не воспринял его слова как пустое бахвальство. Молодой сотник держал себя так, что не поверить ему было невозможно. И откуда Тэмуджин берет таких людей? Мухали скорее всего не родовит, и ростом не вышел, и статью не удался, а вот приметил же его анда.– Ну, иди, Мухали, – сказал Тэмуджин. – Я буду ждать твоего возвращения.Неторопливо поправив шлем и подтолкнув под пояс полы халата, Мухали вышел из шатра.Нилха-Сангун что-то начал говорить на ухо отцу. Лицо Ван-хана потемнело. Тэмуджин направился было к хану, но Джамуха остановил его:– Из какого племени Мухали?– Из джалаиров.– Его отец был нойоном?– Нет, он был нукером у Бури-Бухэ.Нилха-Сангун все еще разговаривал с отцом. Пусть все выскажет.– Анда Тэмуджин, может быть, ты мне подаришь этого сотника?– А ты, анда Джамуха, подаришь мне тысячу воинов?– Шутишь все, анда Тэмуджин…– Не шучу. Мухали стоит тысячи воинов.– Я когда-то просил подарить Чаурхан-Субэдэя. Ты мне тоже отказал.Или и сын кузнеца стоит тысячи воинов?– Стоит, Джамуха…– Ты ценишь своих нукеров, но не нашу старую дружбу. Ради этой дружбы я оставил неотомщенной кровь моего брата Тайчара. Ради дружбы поднял воинов и пошел к вам. А ты со мной и говорить не хочешь.– Сломанная кость, анда Джамуха, долго срастается и часто болит.– Тэмуджин! – окликнул его Ван-хан. – Надо еще раз подумать о завтрашнем сражении.– Но мы все обдумали, хан-отец. – Тэмуджин сел рядом с ханом. – Воины стоят на своих местах.– Может быть, нам передвинуть…– Кого? Куда? – Короткие брови Тэмуджина удивленно приподнялись.– Ты закроешь лощину, а я стану на твое место. Или Джамуха…– Ничего не понимаю, хан-отец! Зачем? Почему?– Хотя бы потому, что и ты, и Джамуха помоложе меня. Бегство, даже и обманное, не приличествует моим сединам.– Об этом надо было думать раньше…– Ты один за всех думал! – бросил Нилха-Сангун.– А-а, это ты сбиваешь с толку хана-отца…– Не правда разве, что все решаешь за всех нас? Чужими руками хочешь побить врага…– Нилха-Сангун… – Тэмуджин помедлил. – Нилха-Сангун, ты забыл, что найманы ваши враги. Я здесь только для того, чтобы помочь.– Кому? – въедливо спросил Нилха-Сангун.– Я с тобой не хочу разговаривать! Хан-отец, если ты хочешь разгромить Коксу-Сабрака, делай, как мы договорились. Передвигать людей поздно, и нет в этом смысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27