Надо, чтобы Коксу-Сабрак увидел перед собой тебя. Иначе он все поймет.Ван-хан был в нерешительности.– Может быть, это и верно. Но с другой стороны… Не знаю, Тэмуджин.– Зато он все знает. Будет стоять в безопасном месте и посматривать… – проворчал Нилха-Сангун.Обозленный Тэмуджин поднялся.– Вступая в сражение, никто не может заранее предсказать, где будет безопасное место, – сумрачно сказал он. – Кто ищет безопасности, тому надо брать в руки не меч, а бич пастуха.– Перестаньте спорить! Пусть все останется как задумали.Тэмуджин вышел из шатра.– Много умничает, – сказал Нилха-Сангун.– Замолчишь ты когда-нибудь или нет? – набросился на него хан. Всегда впутываешься не в свое дело. Жужжишь на ухо о своих выдумках.– Я ничего не выдумываю, отец! Ты же сам слышал, как он сказал, что найманы ему не враги.Джамуха не упускал ни слова из этой перепалки. Он был доволен: все шло как надо.Сражение началось по замыслу Тэмуджина. Но Ван-хан, терзаемый сомнениями, не исполнил того, что ему предназначалось. Он не пытался сдержать Коксу-Сабрака, бросился бежать после короткой схватки. Поспешное бегство навело Коксу-Сабрака на подозрение. Он не кинулся за Ван-ханом, не вышел из лощины, и ловушка, подстроенная Тэмуджином, оказалась пустой.Пришлось вести невыгодное наступление на лощину. Сражение, вялое, без особого урона для той и другой стороны, продолжалось целый день. Вечером войска оттянулись на свои места, расположились на отдых. Небо было завалено облаками, падали редкие снежинки. Джамуха сидел в своей маленькой походной палатке перед огнем, жевал сушеное прогорклое мясо, запивая его кипятком из котла. К нему подходили нукеры, спрашивали то об одном, то о другом, но он раздраженно махал рукой. Они мешали думать. Кажется, выпал случай, когда можно расправиться с Тэмуджином, даже не вынимая из ножен меч. Если он правильно рассудил, все получится хорошо. Должно получиться.Поужинав, велел позвать сына агтачи Тобухая, молодого воина Хунана.Когда тот согнулся в поклоне, спросил, хитро усмехаясь:– Ты, кажется, хотел жениться?– Я просил в жены рабыню-татарку. Но ты не дал. – Хунан, хмурясь, отвел взгляд в сторону.– Не дал? И верно, не дал! Но, может быть, и дам. А пока слушай и запоминай. Ты – найманский воин. Перебежал сюда…Хунан смотрел на огонь, кивал головой, но, кажется, не очень-то вникал в его слова.– Подыми голову! – приказал Джамуха. – На меня смотри! Исполнишь все как следует, получишь в жены татарку.– Правда? – Хунан недоверчиво глянул на него. – Я сделаю все, что прикажешь! Но зачем тебе это?– Меньше будешь знать, дольше проживешь… Запоминай, что я говорю.Если ты напутаешь и скажешь что-то не так, не увидишь не только татарки, но и завтрашнего рассвета.Под охраной двух нукеров он доставил Хунана в шатер Ван-хана. Хан и его сын молились перед сном. Кроме них, в шатре никого не было. Джамуха сказал испуганным голосом:– Нам грозит большая беда, хан-отец! Этот человек прибежал от Коксу-Сабрака. Ты только послушай, что он говорит!Пугливо озираясь, Хунан повалился перед ханом на колени.– Охраняю я шатер Коксу-Сабрака… Вижу воина…– Ты не заметил, какой он из себя? – спросил Джамуха.– Молодой. Небольшого роста. Ноги кривые…– Не Мухали его имя? – допытывался Джамуха.– Имени он не называл. А может быть, я не расслышал. Воин сказал Коксу-Сабраку: «Он с тобой согласен. Завтра, не вступая в сражение, уведет своих людей. Но за эту услугу найманы должны дать клятвенное обещание не трогать его улуса».– А кто этот «он»? – спросил, напрягаясь, Нилха-Сангун.– Не знаю… – пробормотал Хунан. – Я больше ничего не знаю.– Если это был Мухали… – начал Джамуха.– А кому же быть другому? – перебил его Нилха-Сангун. – Конечно, это был он. И послал его Тэмуджин!– Не может быть! – На шее хана вздулись жилы, он резко наклонился вперед, сграбастал Хунана за воротник, с силой рванул, закричал не своим голосом:– Врешь, раб!– И я думаю – врет, – сказал Джамуха, шагнул к Хунану, пнул вбок. Признайся хану-отцу – врешь?– Смилуйтесь, высокие нойоны! Зачем же мне врать? Я думал, заслужу награду, а вы меня бьете…– А может быть, и не врет, – сказал Джамуха.– Конечно, он говорит правду! – Нилха-Сангун вскочил на ноги. – Я давно подозреваю, что Тэмуджин переведывается с найманами.– Ты всех во всем подозреваешь! – сердито сказал Ван-хан.– А кто упустил Эрхе-Хара, Буюрука и этого самого Коксу-Сабрака?Тэмуджин. Кто подставлял наших воинов? Тэмуджин. Кто предупредил Коксу-Сабрака, чтобы он не вылезал из лощины? Тоже, думаю, Тэмуджин.Почему же ты, отец, закрываешь глаза?..– Подожди ты, подожди… – Непослушными руками Ван-хан растирал виски. – Я хочу видеть Тэмуджина. Я обо всем его спрошу.– Он никогда не признается в таком постыдном поступке!– А может быть, позвать? – вмешался в разговор Джамуха. – Я бы перед лицом хана-отца не смог утаить ничего. Только вот… Боюсь, если Тэмуджин поймет, что его двоедушие разгадано, ударит на нас в открытую. С одной стороны он, с другой – Коксу-Сабрак… И мы погибли.Ван-хан вскинул руки, поднял страдальческий взгляд вверх.– Боже великий! Что ты делаешь с людьми?– Отец, они разобьют нас! Я не хочу больше скитаться по чужим землям.– Но что делать, сын?– Надо уходить, – сказал Джамуха. – Пока никто ни о чем не догадывается, мы тихо снимемся и уйдем. Утром будем далеко отсюда.– Да, да… – Хан тяжело поднялся. – Будем уходить… Что же это делается, великий боже? Кому верить? На кого надеяться? – Он сморщился, будто от зубной боли.Джамуха возвратился к себе, ткнул Хунана кулаком в бок.– Не болит от моего пинка? Ничего, татарка вылечит.Хунан промолчал.Воины, сотня по сотне, уходили в темноту ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27