луна и солнце будут нефритовыми символами,
висящими подле меня;
планеты и созвездья
будут сиять драгоценными камнями повсюду вкруг меня,
и будут присутствовать все сущности,
как плакальщики, идущие за гробом.
Чего еще надо? Все просто: позаботились уж обо всем вполне<$FAmply taken care of — дословный перевод должен был бы быть: «обо всем вполне позабочено». Прим. перев.> Чего надо еще? Что еще вы можете сделать? Что еще можете вы сделать для Чжуан Цзы, для будды? Что бы вы ни делали, это будет ничто, что бы вы ни планировали, это будет мелко. Ничто не может быть величественным по сравнению с этим, ибо вся вселенная готова принять его. Что еще вы можете сделать?
Чжуан Цзы сказал: «Солнце и луна и все существа и сущности на земле и на небесах готовы принять меня. И все сущее, все существа будут плакальщиками. Поэтому вам ни к чему беспокоиться, незачем нанимать плакальщиков».
Вы можете нанять плакальщиков — их теперь можно найти на каждом рынке. Есть специальные люди, которым вы платите — и они оплакивают. Что же это за новый тип человечества такой рожден к жизни?! Если у вас умирает жена, умирает мать, а оплакивать ее некому, то вам приходится нанимать профессиональных плакальщиков. Их легко найти в Бомбее, в Калькутте; они есть во всех больших городах, и они сделают все так хорошо, профессионально, что вы не можете даже соперничать с ними. Конечно, они более умелы, у них есть ежедневная практика, но какая же это мерзость, если вам приходится за это платить, вы даже слезы — покупаете на рынке. Все, все теперь стало насквозь фальшиво, насквозь лживо.
Жизнь фальшива, смерть фальшива, счастье фальшиво. Даже оплакивание — и то фальшиво. И так и должно быть: это логически следует из всего происходящего. Это логически оправдано. Если вы никогда не были действительно счастливы с человеком, то как же вы можете по-настоящему оплакивать его, когда он умирает? Это невозможно. Если вы не были счастливы со своей женой, если вы никогда не знали с ней моментов блаженства, то, когда она умирает, как могут в ваших глазах появиться настоящие слезы? В глубине души вы будете счастливы, в глубине души вы будете чувствовать свободу: «Теперь я независим, свободен, теперь я могу делать, что захочу». Жена была похожа на тюремное заключение.
Рассказывают, что один человек умирал, и жена, чтобы его утешить, говорила: «Не волнуйся, не переживай, рано или поздно я к тебе там присоединюсь».
«Но только не изменяй мне здесь», — простонал умирающий. Он, наверное, боялся. Откуда в нем это опасение в последний момент? Видимо, этот страх сидел в нем всегда.
«Я никогда не буду тебе изменять», — пообещала ему жена.
«Если ты хоть раз мне изменишь, — заявил он, — я перевернусь в гробу. Мне это будет очень больно».
Лет десять спустя умерла и жена. У врат Рая Святой Петр спросил ее: «Кого ты хотела бы встретить первым?»
«Моего мужа, конечно», — ответила она.
«Как его зовут?» — поинтересовался Святой Петр.
«Абрахам», — сказала жена.
Но Святой Петр возразил: «Будет трудно его найти, у нас тут миллионы Абрахамов, расскажи поточнее, кто он».
Жена подумала и сказала: «Со последним вздохом он сказал, что, если я изменю ему, то он перевернется в гробу».
Святой Петр воскликнул: «Все понятно, можешь не продолжать! Ты, конечно, имеешь ввиду Вращающегося Абрахама, того, который безостановочно вертится в своей могиле! За десять лет у него не было ни секунды покоя. Здесь о нем каждый знает. Нет проблем, мы сейчас его позовем».
Ни веры, ни доверия, ни любви, ни счастья никогда не рождалось из ваших взаимоотношений. И когда приходит смерть, что вам оплакивать? Ваши слезы будут лживы. Если ваша жизнь полна фальши, то ваша смерть тоже становится фальшью. И не думайте, что вы единственный, кто фальшив — все вокруг, те, кто имеет к вам отношение, — они тоже фальшивы. И мы живем в таком фальшивом, таком лживом мире, что просто удивительно, как нам это еще удается.
Один политик остался без работы. Он был экс-министром. Он стал искать работу, потому что политики всегда испытывают затруднения, когда они не в офисе. Они не способны заниматься ничем другим, кроме политики, они ничего другого, кроме политики, не умеют. Никакой другой специальности у них нет. Даже самая ничтожная работа требует хоть какой-то квалификации — но для того, чтобы быть министром, не нужно никакой. Премьер-министр или первый министр абсолютно не нуждаются ни в каких квалификациях.
И вот, этот министр был в затруднительном положении. Он решил обратиться к директору цирка, поскольку он считал, что политика — это сплошной цирк, это великий цирк; так должен же он был научиться хоть чему-то, чем он мог бы воспользоваться в обычном цирке. Поэтому он спросил: «Не найдется ли у вас для меня работы? Видите ли, я не у дел, и в большом затруднении».
«Вы пришли как раз во-время, — обрадовался директор. — У нас умер один из медведей, так что мы дадим вам костюм медведя. Вам не нужно будет ничего делать; просто сидите, ничего не делая, целый день, и никто не заметит разницы. Просто сидите с утра до вечера, чтобы люди думали, что это медведь».
Такая работа ему приглянулась, и политик согласился. Он вошел в клетку, натянул на себя медвежью шкуру и сел. Он сидел так уже минут пятнадцать, когда к нему вдруг втолкнули другого медведя. Он страшно перепугался, запаниковал и кинулся к решетке, начал трясти ее и орать: «Помогите, откройте клетку, выпустите меня отсюда, я министр!»
И тогда он услышал голос. Говорил другой медведь. Он сказал: «Ты что, думаешь, что ты единственный безработный политик? Я тоже бывший министр. Заткнись и прекрати панику».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114