Конфуций послал ученика,
чтобы помочь другим двоим воспеть его доблести на его похоронах.
Ни жизнь, ни смерть — ничто для него не является таинством. Это все — элементы системы, и следует придерживаться определенных формальностей. Поэтому он послал своих учеников, чтобы проверить, поступили ли с усопшим согласно всем правилам, соответственно этикету, с предписанной молитвой, отпевали ли его подобающим образом — как записано в книгах. Покойнику нужно оказывать уважение.
Вот в чем разница. Человек, живущий манерами, всегда думает об уважении, но никогда о любви. И что такое уважение в сравнении с любовью? Любовь — это нечто живое; уважение же абсолютно мертво.
Когда тот ученик пришел,
один из друзей уже сочинил песню,
а другой аккомпанировал ему на лютне.
Это невероятно! Какое неуважение по отношению к усопшему! Здесь лежит тело, а один из друзей сочиняет песню! Они любили этого человека, а когда вы любите человека, вы хотите напоследок попрощаться с ним через вашу любовь, а не через книги, не через заготовленное песнопение, уже набившее оскомину; стольких разных людей уже отпевали этой молитвой, что она превратилась в нечто совершенно бессмысленное, прогнившее и никуда не годное. И они сочинили свою собственную песню, свежую, молодую. Само собой разумеется, она была доморощенной, самодельной, не отштампованной. Просто кустарная, не слишком отшлифованная, конечно, они ведь не были поэтами, они были друзьями, и они не знали, как пишутся песни. Размер стиха, скорее всего, был неверен и грамматика неточна, но любовь не заботится о грамматике, любовь не заботится о размерности и ямбах, любовь не интересует ритм, потому что у любви свой собственный ритм, живой, и поэтому заботится о чем-то ей нет нужды. Когда любви нет — тогда обо всем нужно позаботиться, ибо тогда вам необходимо подменить любовь заботой.
Один играл на лютне — а я знаю, что он был не слишком хорошим лютнистом. Но как вы прощаетесь с другом? Ваши слова должны исходить из вашего сердца, прощание должно быть спонтанным, оно не может быть заранее подготовлено. В этом-то все и дело.
«Эй, Сунг Ху, куда ж ты ушел?» —
пропели они.
Таинство! Они не сказали: «Ты отправился на небеса». Они не знают. Вы наоборот, когда кто-то умирает, заявляете: «Он отправился на небеса». А кто же тогда отправляется в Ад? Этак похоже, что Ад вообще пустует.<$FЗдесь необходимо заметить, что английское выражение «go to hell» — «отправиться в Ад», имеет еще переносное, идиоматическое, значение, эквивалентное русскому выражению «пойти (пошел ты) к черту». Таким образом, «он отправился в ад», можно перевести, как «пошел он к черту». Прим. перев.>
В Индии прощальное слово для умершего — это сваргия (swargiya). Оно переводится: «Тот, кто отправился на небеса». Так кто же все-таки попадает в Ад? Если вам ничего не известно, зачем же нести чушь? Кто его знает, куда отправился этот человек, этот Сунг Ху — в Ад или в Рай? Кто знает, вообще существуют ли Ад и Рай? Никто не знает; это таинство, и не стоит осквернять таинство, не следует превращать его в мирское, в профанное, не нужно утверждать глупости. Это настолько священно, что ни к чему говорить то, в чем вы не уверены наверняка.
«Эй, Сунг Ху, куда ж ты ушел?»
— здесь стоит знак вопроса.
"Эй, Сунг Ху, куда ж ты ушел?
А ушел ты туда, где на самом деле уже был,
а мы здесь — будь оно все проклято! Мы все еще здесь!"
Говорят: «Ты ушел туда, откуда пришел». Это священный закон: окончание может быть только началом. Круг замыкается, становясь совершенным, завершенным, законченным, он достигает той же точки, откуда он начался. Конец не может быть ничем иным, кроме как началом, смерть не может быть ничем иным, кроме как рождением. Завершение непременно становится источником, чем-то исходным. Человек рождается из ничто и затем, умирая, обращается в ничто. Лодка была пуста, когда вы родились, и, когда вы умираете, она вновь пустеет. Просто вспышка молнии. На какое-то мгновение вы — в теле, а затем вы исчезаете. Никто не знает, откуда вы пришли и куда ушли.
Они вовсе не утверждают, что что-то знают. Они говорят: «Мы чувствуем, что ты, Сунг Ху, отправился туда, откуда пришел, а мы, будь оно все проклято, мы все еще здесь». Да-да, они не жалеют Ху, им жаль самих себя, ведь они застряли на пол-пути, а его круг уже завершился.
Когда кто-нибудь умирает, какие чувства вы испытываете? Вы жалеете умершего, или вам жаль себя? Действительно, когда кто-нибудь умирает, горюете вы о нем или о ней или о себе? Каждый жалеет самого себя, потому что любая смерть напоминает вам, что вы тоже когда-то умрете. Но человек, способный смеяться над таинством жизни, знает, что это такое, потому что лишь истинное знание, лишь настоящая мудрость, способна смеяться.
Туда, где на самом деле уже был, ты ушел…
«А мы здесь — будь оно все проклято! Мы все еще здесь!»
«А мы все еще на середине пути. Наше путешествие еще не закончено, а твой круг завершился». Поэтому они жалеют самих себя и, если они и рыдают, то плачут они о себе. Для третьего, ушедшего, друга у них нет ничего, кроме песни, ничего, кроме праздника души. Если они и жалеют, то они жалеют себя.
Это то, что стоит осознать очень глубоко. Если вы понимаете жизнь, если вы можете смеяться над ней, тогда для вас смерть — это завершение, тогда она — не конец. Запомните: смерть — не конец жизни, это завершение, это пик, крещендо, кульминация, высшая точка, достигнув которой, волна возвращается в свой первоначальный источник.
Они жалеют самих себя, жалеют, что их волна еще только на пол-пути. Они не достигли пика, а их друг добрался туда, где был прежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114