назвала детей в честь городов, и моему папе досталось имя Лон дон. Наверное, мы единственные люди во всей Америке, у которых бабушки безумствовали по одному сценарию.Кевин покачал головой.– Я сразу почувствовал, что мы должны подружиться. Это красная нить, – сказал он.– Что это?– Это китайская легенда. По ней, два человека, которым суждено пересечься в жизни, соединены невидимой красной нитью. Не имеет значения, сколько стран их разделяет, – они встретятся, потому что они соединены.Он завел меня внутрь. В маленькой кухне было очень жарко. Повсюду громыхали кастрюли. Шесть человек в белых халата и косынках сновали туда-сюда вокруг огромной печи. Женщина нарезала овощи. В стороне от нее висели вниз головами ощипанные утки. Когда мы вошли, женщина как раз прекратила резать овощи и начала вопить на каких-то мужчин, тыча в их сторону большим блестящим ножом.– Что-то случилось? – шарахнувшись назад, прошептала я.– Нет, все в порядке, – рассмеялся Кевин. – Никто в моей семье не разговаривает нормальным голосом, если есть возможность покричать. Это моя тетя Роза. Она зла на своего мужа за то, что он играл на скачках.– Мама! – закричал и Кевин, увидев высокую красивую женщину, которая выглядела как модель в своих сандалиях и сарафане. Она с улыбкой подошла к нам, снимая с себя халат.– Мама, это Ронни, девочка из моей группы. Она ни разу в жизни не пробовала китайскую еду!– Ронни, меня зовут Дженни Чан. Я, конечно, шокирована услышанным, но думаю, что мы это дело быстро исправим. Ты тоже учишься на ассистента врача «скорой помощи»? Мы так волнуемся за Кевина. Это ведь сопряжено с опасностями.Я переводила взгляд с одной женщины на другую, так как тетя Роза в этот момент снова стала яростно кромсать овощи, но только для того, чтобы прервать свое занятие очередным криком.– Я думаю, что мы справимся, – пробормотала я.– Хорошо! – ответила миссис Чан. – Роза! Это хороший нож. Придешь домой, там и будешь драться, но своей посудой.Женщина неохотно вернулась к работе – нож так и мелькал у нее в руках. Я не знала, как у нее все еще целы пальцы.В тот вечер мне суждено было узнать, что китайская еда дарована человечеству самим Господом. Я ела креветки с омаром и рис с имбирем. Потом нам подали цыпленка с красным перцем, таким острым, что у меня во рту все горело. Сестра Кевина, Мэри, была моего возраста, а его сестра Кити – на год старше. Они включали радио и танцевали, пока ждали очередной заказ. Брату Кевина Скотту, который убирал со столов, было всего тринадцать. Коннер, еще один из братьев Кевина, раскладывал ножи и вилки. Он украшал столы цветочными композициями, а когда был свободен, рисовал фломастерами в альбоме. Ему было всего девять.Мама Кевина, Дженни Чан, поразила меня своей открытостью и добротой. Она расспрашивала меня о моей семье и сказала, что считает меня очень смелой, раз я решилась уехать от своих родных так далеко. Она разукрашивала тарелки и очень злилась, когда Торранс разбивал их. Если бы Кевину пришлось уехать, она бы очень испугалась. Ей было жаль Торранса, и она поспешила сказать об этом. Отец Кевина тоже был исключительно приятным человеком, однако показался мне каким-то отрешенным. Я понимала, в чем причина. Он все время спешил. За то время, что я провела у них, ресторан посетило около двухсот человек. Сюда заходили и семейства, где все были светловолосыми и чрезвычайно похожими друг на друга (у всех мечтательные улыбки на лицах, все одеты в футболки и джинсы, а на ногах – сандалии), и большие еврейские семейства, которые прибывали в ресторан сразу после службы в синагоге.– Я думала, что евреи не едят свинину, – шепнула я Кевину, когда ему удалось освободиться. Но как только он положил трубку, телефон зазвонил снова.– Они едят только китайскую свинину, – объяснил он. Позже я узнала, что все слова Кевина надо воспринимать как шутку.На третью ночь моего пребывания в Калифорнии я все еще помнила звук крышек на передвигаемых кастрюлях. Кевин про водил меня до моей машины, а потом убедился, что я выехала правильно. Было уже десять часов, когда я подъехала к дому. Миссис Дезмонд сидела на крыльце.– Ты поздно освободилась, – тихо заметила она.– Один очень приятный мальчик из группы пригласил меня в ресторан, который принадлежит его семье. Я ужинала с ними. Обычно я ни при каких обстоятельствах не пошла бы с чужими людьми, но на этот раз я была спокойна.– Люди здесь очень открытые, – подтвердила она. – И добрые. В этом Калифорния напоминает мне дом.– Это хорошо, – сказала я, присаживаясь на ступеньки.– Как ты себя чувствуешь, Ронни? Привыкаешь?– Еще рано говорить. Сразу столько всего произошло. Занятия. Океан. Китайская еда. Когда я позвонила маме, она сказала, что у меня голос, как у сомнамбулы. Так и есть, миссис Дезмонд. Я могла бы проспать двенадцать часов подряд, но как можно спать, когда вокруг такая красота? Здесь не воздух, а крем!– Хочешь чаю? – спросила меня леди. – Я могла бы принести тебе печенья. Ты выглядишь очень уставшей.– Думаю, что не смогла бы проглотить даже кусочка, – я показала в сторону коробок с едой, на которых был изображен красный дракон. – Я выпила бы травяного чаю. Как говорит мой папа, я слишком бурно провела время. В таком настроении бывает мой брат накануне Рождества. Здесь все по-другому. Я еще никогда не была в большом городе. Нет, я ездила в Кейп-Код и в Солт-Лейк, но только ненадолго – в гости к друзьям и ли по делам...– Я сделаю ромашковый чай, – поднялась миссис Дезмонд. – Поможет тебе расслабиться и уснуть.Меня словно укололи. Я вспомнила, что мама всегда заваривала нам ромашковый чай, когда я была еще маленькой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83