И он хотел предотвратить войну, использовав для этого имя „американцы“. Он сделал так, что жители Новой Англии стали опасаться задевать Пенсильванию, а якобинцы стали искать пенсильванской поддержки. Он был человеком, который ратовал за Американский Конгресс, чтобы установить единую торговую политику и земельные законы». «И в конце концов», продолжал Сказитель. «незадолго до того, как он пригласил меня из Англии, Старый Бен написал Американский Договор и добился того, что семь основных колоний подписали его. Это, знаешь ли, было нелегко — даже договориться о том, сколько колоний должны подписать Договор, было очень нелегко. Голландцы видели, что большинство иммигрантов из Европы — англичане, шотландцы и ирландцы, и они не хотели остаться в меньшинстве, поэтому Старый Бен разрешил им разделить Новую Голландию на три колонии, чтобы получить больше голосов в Конгрессе. Когда Сасквахэнни откололась от земель, принадлежавших Новой Швеции и Пенсильвании, то началась новая грызня».«Но это же только шесть штатов».«Старый Бен не позволил никому подписать договор, пока к нему не присоединится в качестве седьмого штата Ирраква. Штата с точно оговоренными границами, в котором Краснокожие управляют сами собой. Многие хотели, чтобы американцы стали нацией Белых, но Старый Бен и слышать об этом не хотел. Единственный путь для мирной жизни для всех американцев, говорил он — объединиться на равных. Вот почему Договор не разрешает ни рабства, ни даже крепостничества. И поэтому же Договор не позволяет ни одной религии иметь преимущество перед другими. И не разрешает запрещать газеты или затыкать кому бы то ни было рот. Белый, Черный и Красный; папист, пуританин и пресвитерианин; богатый, бедный, нищий и вор — все мы живем по одним законам. Целая нация, созданная при помощи всего одного слова».«Американцы»«Теперь ты понимаешь, почему это было так важно?»«Но почему он считает самым важным не сам Договор?» «Договор — это просто слова. Имя „американцы“ было идеей, породившей эти слова».«Но янки и шевалье все еще не считают себя американцами, и война не остановлена, потому что народ Аппалачей все еще воюет против короля». «Нет, все эти люди тоже американцы, Алвин. Помнишь историю Джорджа Вашингтона при Шенандоа? В те дни он был Лордом Потомакским, предводителем крупнейшей армии Короля Роберта, воюющей с горсткой оборванцев — всем, что осталось у Бена Арнольда. В то утро было совершенно ясно, что шевалье Лорда Потомакского с легкостью прихлопнут этот маленький форт и покончат с восстанием свободных горцев Тома Джефферсона. Но Лорд Потомакский сражался в войнах с французами рука об руку с этими самыми горцами и Том Джефферсон был прежде его другом. Сердцу его была невыносима мысль о завтрашней битве. Кто такой этот король Роберт, чтобы лить ради него столько крови? Все, что хотели эти повстанцы — это обладать собственной землей и чтобы король не сажал при этом повсюду своих баронов, которые изведут всех поборами и превратят в рабов также, как и негров в южных Колониях Короны. Всю ночь он не спал».«Он молился», сказал Алвин.«Это Троуэр так рассказывает», язвительно сказал Сказитель. "Но никто этого не знает. И когда на следующее утро он обратился к войскам, то о молитве не было ни слова. Но он говорил о том имени, которое создал Бен Франклин. Он написал письмо Королю, в котором отстранял себя от командования и отказывался от всех земель и титулов. И подписал его не «Лорд Потомакский», а «Джордж Вашингтон». Затем утром он поднялся, встал перед сине-мундирными рядами солдат Короля, рассказал им о своем решении и сказал, что они свободны выбрать, каждый из них, слушать ли своих офицеров и идти в битву или вместо этого встать на защиту великой Декларации Свободы Тома Джефферсона. Он сказал: «Выбор за вами, а что касается меня…» Алвин знал эти слова, как и каждый мужчина, женщина и ребенок на континенте. Теперь слова эти стали ему понятнее и он прокричал: «Мой американский меч никогда не прольет ни капли американской крови!» «А потом, когда большая часть его армии ушла и присоединилась к аппалачским мятежникам вместе со своими ружьями и порохом, фургонами и фуражом, он приказал старшему офицеру оставшихся верными Королю солдат арестовать его. „Я нарушил мою присягу Королю“, сказал он. „Я сделал это во имя высшей правды, но присяга нарушена, и я должен заплатить за предательство“. И он заплатил, это уж точно, заплатил своей головой. Но много ли народу из тех, кто не принадлежит к королевскому двору, посчитало это настоящей изменой?»«Никто», сказал Алвин.«И смог ли Король после этого выиграть хоть одну битву против аппалачцев?»«Ни одной».«Ни один человек на поле битвы в Шенандоа не был гражданином Соединенных Штатов. Никто из них не жил, подчиняясь Американскому Договору. И все же, когда Джордж Вашингтон говорил об американских мечах и американской крови, они поняли, о чем идет речь. Ну а теперь, Алвин-младший, скажи мне, прав ли был Старый Бен, сказав, что лучшей из сделанных им вашей было простое слово?»Алвин собрался ответить, но как раз в этот момент они подошли к порогу дома и не успели еще подняться к двери, как она распахнулась и за ней появилась Мама, глядящая на них сверху вниз. Взглянув ей в лицо, Алвин понял, что опять попал в переплет, причем причина была ему известна. «Я хотел пойти в церковь, Ма!»«Многие покойники тоже собирались отправиться на небеса», ответила она.«Так вот: они туда не попали».«Это моя вина, Добрая Фэйт», сказал Сказитель.«Я уверена, что не ваша, Сказитель», сказала она.«Мы принялись разговаривать, Добрая Фэйт, и, боюсь, я отвлек мальчика».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81