– Иногда мы недостаточно четко осознаем, что хотел сказать ребенок, возможно, не понимаем, что он имел в виду.
– Она имела в виду именно это и хочет, очень хочет избавиться от таких родителей. Если бы вы побеседовали с ней... Но я не хочу проводить ее через это снова. Она настрадалась достаточно за все эти годы.
– Ну, иногда такие вопросы решаются достаточно быстро, в частности если все обстоит именно так, как описал ребенок. Родители, чувствующие за собой вину, возможно, не захотят открытого судебного разбирательства. В таком случае вы должны обратиться в суд первыми. Позвоните мне завтра, – попросил мистер Сименгтон.
Я поблагодарила и повесила трубку. Позже пересказала наш разговор с мистером Сименгтоном Джимми.
Умывшись и выпив стакан воды, Ферн рассматривала журналы мод, сидя на диване. Мне показалось, что она не выглядит человеком, прошедшим через такие испытания, и я поделилась этой мыслью с Джимми.
– Дети разные, вспомни, какими были мы в ее возрасте, через что мы проходили и как легко это переносили. Дети очень податливы; судьба их терзает, бросает из стороны в сторону, бьет, но они не ломаются.
– Ты не прав, Джимми, это только внешне, внутри они разлетаются на кусочки.
– Я знаю, поэтому хочу, чтобы это закончилось как можно скорее. Естественно, не затягивалось на долгие месяцы.
– Так что же мы будем делать?
Он подошел к Ферн и присел рядом. Она подняла глаза от журнала.
– Сможешь ли ты пойти с нами обратно и побеседовать кое с кем еще один разок?
– Что ты имеешь в виду? – спросила она, переводя взгляд с него на меня. – Зачем?
– Сказать ему в лицо то, что ты сообщила нам. Она закусила нижнюю губу и опустила глаза снова в журнал.
– Тебе нужно это сделать, – подтвердила я.
– Почему мы не можем просто покинуть Нью-Йорк и жить в нашем отеле? – закричала она.
– Я объясняю тебе. Они официально считаются твоими родителями, – вздохнула я.
– Но Джимми – мой настоящий брат, а ты – его жена! – воскликнула она.
– Это не означает, что у нас есть право забрать тебя с собой, Кэлли.
– Я не хочу, чтобы меня называли Кэлли, называйте меня моим настоящим именем, Ферн, Ферн!
Ее глаза горели от злости.
Джимми повернулся ко мне, на его лице было удовлетворение.
– Я хочу поехать домой, мне хочется быть со своей настоящей семьей, я ненавижу их, – простонала она, ударяя кулачком по коленям. – Я ненавижу его за то, что он мне сделал.
– Именно поэтому мы должны пойти туда, чтобы он понял, что проиграл, что если он не отпустит тебя, то пойдет под суд, – сказал Джимми. – Тебе не следует бояться, – он взял ее руку. – Я буду рядом с тобой.
– И мне больше не придется терпеть его домогательства?
– Нет. Можешь быть в этом уверена.
Она посмотрела на меня, словно ища подтверждения его словам.
– Хорошо, мы можем пойти прямо сейчас.
– Чудесно, – улыбнулся Джимми.
У меня появилось нехорошее предчувствие.
– Мы не можем гарантировать, что сразу отвезем ее домой.
– Нет, можем, – возразил Джимми, – тебе не придется терпеть подобные вещи, Ферн.
Она обхватила руками его шею и воскликнула:
– Ой, Джимми! Я так счастлива, так счастлива, что ты наконец-то нашел меня!
Глаза Джимми засветились, у него на лице была улыбка счастья и гордости. Я не могла не радоваться, глядя на него. Но в глубине души чувствовала, что под всем этим скрывается нечто большее, гораздо большее, и только время расставит все на свои места.
– Пора с этим покончить, – произнес Джимми. – Пошли. – Он встал и направился к двери.
– Как ты добралась до отеля – спросила я Ферн, когда служащий вызвал нам такси.
– Выскользнула из дома, а за углом поймала такси, я уже делала так, одна и с Мелиссой, у меня есть свои собственные деньги, я забрала их, когда уходила, – она показала свои сбережения, спрятанные в блокноте.
Пачка денег выглядела очень внушительно.
– Это довольно много денег, сколько их там? – поинтересовалась я.
– Больше пятисот долларов.
– Пятьсот долларов? Как они к тебе попали?
– Я их экономила, просто знала, что они мне когда-нибудь понадобятся.
– Клейтон, должно быть, давал тебе много денег на мелкие расходы?
– Нет, я очень долго их откладывала. Иногда он в наказание не давал мне денег неделями. Иногда он говорил, что за его опеку я должна ему заплатить своим смирением.
– Смирением? Платить? Сукин сын!
– Джимми, пожалуйста, – я указала глазами на Ферн, – следи за своими выражениями.
– Ода, конечно, – кивнул он.
Мы сели в такси, и Джимми назвал водителю адрес Осборнов. Ферн устроилась между нами. Я думала, что она будет бояться все сильнее по мере приближения к дому, но она не выказывала признаков страха, наоборот, спокойно задавала вопросы о Кристи, о побережье Катлеров и об остальных членах своей будущей семьи. У этой девочки очень храброе сердце, подумала я.
Выйдя из такси, я взяла Джимми за руку.
– Ты должен пообещать мне, что не сорвешься, не выкинешь какой-нибудь глупости, Джимми.
– Не волнуйся, – сказал Джимми, – я умею обращаться с людьми такого сорта. Ты готова, Ферн? – спросил он, беря ее за руку.
Она кивнула, посмотрев на него снизу вверх.
– Ну, тогда говори правду и не бойся.
– Хорошо, – она кивнула и пошла вперед, хотя мне показалось, что все-таки она была испугана.
– Все будет в порядке, дорогая, – я положила ей руку на плечо, чтобы подбодрить.
Мы поднялись по ступенькам, и Джимми позвонил.
Дверь открыл мистер Осборн. Сначала он очень удивился нашему повторному визиту, а потом уже совсем разозлился, увидев стоящую между нами Ферн.
– Что все это значит? Кэлли Энн, где ты была, какого черта ты без разрешения покинула дом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101