— Я с превеликим удовольствием буду обращаться с тобой как с женой во время брачной ночи. — Он указал на дверь. — Вот спальня. Я скоро приду к тебе.
Она упрямо покачала головой.
— Наше соглашение, — прохрипела она. Он двинулся к ней, и она зажмурилась в испуге. О Боже, она разозлила этого человека. Теперь он захочет ее целовать, трогать, делать с ней что-то чудовищное и восхитительное.
Он приподнял ладонью ее лицо.
— Посмотри на меня, любовь моя, — тихо приказал он.
Вся дрожа, она разлепила ресницы и бросила на него опасливый взгляд. Он не выглядел взбешенным. Он не выглядел даже расстроенным. Он выглядел… Черт бы его побрал, он выглядел просто доброжелательным! — Да?
— Тебе нечего бояться. Я не забыл о нашем соглашении. Просто привезти тебя сегодня сюда показалось мне лучшим выходом. Ты не должна быть одна, а к родителям возвращаться как-то не хотелось. Если ты предпочитаешь поехать к себе, я тебя отвезу.
Глаза ее расширились. На чердак? Он ее уж точно убьет, если узнает о чердаке.
— Нет-нет. Не хочу.
— Прекрасно. У меня есть свободная спальня. Ты можешь спать там. Что же касается моих намерений, то могу повторить. Я бы хотел принять душ. Мне нужно позвонить Райнеру и решить еще пару проблем по телефону. Неплохо было бы выпить, желательно что-нибудь покрепче. После чего я собираюсь забраться в постель и заснуть. — Его пальцы еще на секунду задержались на ее щеке, потом он опустил руку. — Вот и все. Предлагаю тебе сделать то же самое.
И это называется — он охвачен огнем неудержимой страсти. Она почувствовала, как все внутри у нее упало.
— Ты прав, — пробормотала она. — Прошу прощения за то, что я вышла из себя.
— Ничего страшного. День был длинным и изматывающим. — Она сморгнула, а он вздохнул, потирая заросшую жесткими волосами грудь. — Тяжелее, чем я ожидал. Может быть, ты примешь душ первой? Я пока позвоню Райнеру.
Она кивнула, злясь на свою впечатлительность, но еще больше злясь на то, что не может оторвать взгляда от гипнотизирующего движения его руки на груди. Это все, должно быть, от недосыпания. Ей рассказывали невероятные истории о людях, которые долго не спали. Она стала считать, сколько времени провела без сна. Сейчас, должно быть, больше часа ночи, а она на ногах с шести утра. Может ли такое быть, если не спать восемнадцать часов? Она неохотно решила, что все-таки не может.
— Андреа? — Не нотка ли раздражения прозвучала в его тоне?
— Все в порядке, — заверила она. — Я еще не заснула. Сейчас пойду приму душ.
Может быть, он ничего не понял, но виду не подал.
— Вот и правильно, — согласился он с чрезвычайно серьезным выражением лица. — Увидимся утром.
Она глубоко вздохнула и поплелась в сторону предложенной спальни. Открыла дверь и заглянула внутрь. Очень мило. Комната была небольшая, окрашенная в приятные голубые и золотые гона. Превосходная комната для ее несуществующей свадебной ночи. Сморгнув набежавшие слезы, она прошла в ванную. Разделась и встала под горячую струю.
Как приятно смыть всю усталость и боль сегодняшнего дня! Если бы она могла смыть и сердечную боль. Но она уже знала, что эта боль бывает написана несмываемой краской.
Она вытерлась большим пушистым полотенцем и посмотрела на груду одежды у своих ног. Неплохо было бы надеть пижаму — или хотя бы ночную рубашку, но она не осмелится просить еще о чем-нибудь Тора. Решив обойтись без просьб, она собрала одежду и прошла в комнату.
К ее восторгу, на кровати была разложена белая, простого покроя рубаха. Она бросила свою одежду и приложила нежный шелк к телу. Розовая кожа просвечивала сквозь тонкую материю. Без сомнения, рубаха Тора. Такая огромная, что можно не сомневаться, кому она принадлежит. Она сунула руки в рукава и улыбнулась. Какой заботливый жест.
Пугаясь в широченной рубахе, она закатала манжеты. Размер, в общем-то, никакого значения не имеет. Она слишком измучена, чтобы ей было не все равно, слишком измучена, чтобы вообще соображать. Сладко зевнув, она забралась на кровать и натянула простыню до самого подбородка.
Итак, свадебная церемония завершена. Жаль, что проблемы испортили праздник. Вдруг глаза ее широко раскрылись. Жаль, что ее проблемы все испортили. Она села, лоб перерезала морщина. Она обвиняла Тора, что он ставит бизнес на первое место, а ведь он все время занимался ее бизнесом и ее проблемами. Ужасно. Она свернулась калачиком под простыней, чувствуя досаду и вину. Невыносимо ужасно.
Андреа шевельнулась и оглядела темную комнату. Она точно не знала, что именно ее разбудило, может быть, какой-то необычный звук. Через некоторое время она поняла, что сон исчез. Она снова услышала шум и на этот раз распознала звяканье стекла. Откинув простыню, она на цыпочках вышла из комнаты. В конце коридора светился одинокий огонек, дверь была открыта, и она пошла к ней.
— Top? — позвала она, прикрывая глаза от света.
— Не можешь уснуть? — Его усталый голос прозвучал со стороны дивана в гостиной. — Я тоже. Давай ко мне. — Он сдвинулся, и она, мгновение поколебавшись, пристроилась рядом, положив голову ему на плечо.
Потом посмотрела на бокал у него в руке.
— Что ты пьешь?
— Апельсиновый сок. Хочешь?
— Спасибо. — Она сделала большой глоток. — А почему тебе не спится? Из-за рынка… — она помолчала, думая о том, стоит ли ей заводить этот разговор, и опасаясь его, — или из-за нашей женитьбы?
— Из-за того и другого.
— О! — И этим все было сказано.
Он взял у нее из рук бокал, одним глотком осушил его и поставил на столик позади них. Потом выключил настольную лампу, и комната окуталась приятным полумраком.
— Я мог бы убить Хартсуорта за то, что он сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54