— Это, вероятно, какой-то знак.— Знак? — удивился Луис. — Какой знак? Может, тебе, человеку, знакомому с древним искусством, он о чем-то говорит, но только не Кристине и не мне. Мы его пропустили бы, не заметив.— Кто, по-твоему, поместил этот знак на картине? Автор оригинала или это сделано позднее?— Уверен, это тот же человек, который замаскировал в рисунках послание.— Таким образом, триптих содержит послание? — спросил Луис.— Да. Читая манускрипт, вы увлеклись и забыли спросить меня, что дала рентгеноскопия. Сегодня утром я получил ответ.— И что же ты узнал? — Я сгорала от нетерпения.— На обеих досках, в их нижней части, у ног святых и в полном соответствии с тем, что мой отец написал в завещании, есть надпись, позднее замазанная краской.— Что там написано? — быстро спросил Луис.— На одной — «сокровище», на другой — «морская пещера».— Сокровище находится в какой-то морской пещере! — воскликнула я.— Да. Похоже, так, — кивнул Ориоль. — И это точно соответствует истории, которую мы только что выслушали. Ленда и Сагвардия поручили спрятать сокровище моряку.— Итак, у нас теперь есть ключевое направление поиска, — сказал Луис.— Да, это важно, — подтвердил его кузен. — Но недостаточно. Кто знает, сколько подводных пещер на нашем побережье. Для поиска у нас все Западное Средиземноморье. И даже если мы ограничим район поиска тем, что находилось в ведении брата Ленда, у нас останутся береговая линия Каталонии, включающая французское побережье Перпиньяна и Монтпельера, побережье Валенсии, часть побережья Мурсии и Балеарских островов. Если пойти дальше, исключив прибрежные территории Корсики, Сардинии и Сицилии, то без дополнительных данных на эти поиски нам понадобится вся жизнь.— Значит, нужно найти и другие направления поиска, — сказала я.— Нам не хватает третьей части триптиха, — заметил Луис.— Мне пришлют ее, — заверила его я, размышляя о том, как убедить мать.— Я вылетаю в Барселону, — сказала мать, услышав мой голос.— Ты?! — изумилась я. — Зачем?— Послушай, Кристина, там происходит что-то странное. Я никогда не застаю тебя в гостинице. Даже в то время, когда тебе следует быть в кровати. Думаешь, я дура? Ты живешь не в этой гостинице. Для тебя оставляют сообщения, на которые ты позднее мне отвечаешь. Интересно откуда.«Ну и ну, — подумала я, — мамочка когда-то тоже была дочкой».— Думаю, ты слишком много врешь, — продолжала она. — Забудь о наследстве Энрика, о его историях и сокровищах. Он всегда был большим фантазером. Твое место здесь, в Нью-Йорке, возвращайся.— Мама, я уже говорила тебе, что хочу до конца разобраться в этой истории, независимо оттого, плод она фантазии или нет. А ты оставайся дома. Ты четырнадцать лет не была в Барселоне, а теперь вдруг заторопилась. Позволь мне завершить мое дело, а после этого предъявляй свои права на меня.— Ага! Я тебя побеспокою?— Ты не беспокоишь меня, мама. Но это мое личное дело.— Хорошо, раз не беспокою, прилечу послезавтра. Я уже познакомилась с расписанием. Ты встретишь меня в аэропорту?О нет! Я встревожилась, представив, как мы с матерью и кузенами сидим и разговариваем о сокровище. Какая нелепость! Или пытаемся выудить какие-то сведения у комиссара Кастильо. И обе показываем ножки. Тоже мне, пара детективов! Или с Алисой. Сомнений не было: мать не может видеть Алису даже на фотографии. Конечно, пообщавшись с ней сама, я заподозрила, что у матери есть на то какие-то причины…— Конечно, — вырвалось у меня. — Честно говоря, здесь ты будешь стеснять меня, мама.На линии воцарилось молчание, и я почувствовала себя виноватой. Бедняжка! Такое у меня с матерью уже бывало.— Ты в ее доме? Да? — спросила она наконец.— Что? — Этого я не ожидала.— То, что ты поселилась в доме Алисы. Я не ошибаюсь?— Ну и что, если это так? Я уже не девочка, мама. И уже давно сама принимаю решения.— Я тебе говорила, чтобы ты не имела с ней ничего общего. Есть то, чего ты не знаешь. — Мать уже не порицала, а умоляла меня. — Эта женщина опасна. Уезжай оттуда. Пожалуйста. Я прилечу в Барселону, и ты вернешься в Нью-Йорк со мной.— В следующий раз, мама. — Ее настойчивость раздражала меня.— Поверь мне. Я знаю, что для тебя полезно.— Не траться на путешествие. Ты меня здесь не найдешь. — Мать снова замолчала, а мне стало стыдно, что я позволила себе так с ней разговаривать, но подчиняться ей не хотелось. Да, жизнь чревата опасностями, а мать любит меня и преисполнена по отношению ко мне благих намерений, но я не позволю, чтобы Мария дель Map ограничивала мою свободу. — Мне очень жаль, мама, но не вмешивайся. Я поступлю так, как считаю нужным. — И при этом подумала: кто это сказал, что быть единственной дочерью легко.— Прилечу, хочешь ты того или нет.— Ты вольна делать то, что тебе заблагорассудится, и ехать, куда захочется. — Сейчас, когда мама начинает применять силовые приемы, нельзя допустить, чтобы она слишком храбрилась. — Но на меня не рассчитывай.В ответ — молчание.— Ты там, мама? — спросила я.— Да, любовь моя.— Ты поняла, что я сказала?— Послушай, давай сменим тему, сегодня ты неуправляема. — В тоне матери соединились раздражение и покорность. Меня удивило, что она так легко вышла из боя. Но потом мать спросила: — Ты зачем позвонила?Услышав о ее предполагаемой поездке в Барселону, я забыла о цели своего звонка. Я хотела убедить мать в необходимости отправить мне картину. И тогда меня осенило. Она только этого и ждала.— Ах да, мама. Совсем забыла. Мне нужно, чтобы ты прислала картину на дереве.— Вещь эта дорогая. Лучше, если я сама привезу ее.— Но, мама! Опять? Мы уже говорили об этом.— Мы с картиной прибудем как одна партия товаров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107