Она хмыкнула. Ее губы сложились в ничего не значащую улыбочку – обычную ее машинально-вежливую улыбочку. Ее взгляд продолжал метаться между ними, высматривая что-то неуместное, что-то ей не нравящееся, что-то плохое.
– Я не слышала, как ты пришел с улицы.
– Ты спала у себя в кровати.
– Как вы сегодня, миссис Гарфилд? – спросил Тед.
– Как огурчик.
А ее взгляд все переходил и переходил с одного на другого. Бобби понятия не имел, чего она доискивается, но виноватое выражение, наверное, исчезло с его лица. Если бы она увидела, он бы знал, знал бы, что она знает.
– Не хотите шипучки? – спросил Тед. – У меня есть рутбир. Не лучший напиток, но, во всяком случае, холодный.
– С удовольствием, – сказала Лиз. – Спасибо. – Она прошла от двери к столу и села рядом с Бобби. Глядя, как Тед идет к холодильничку и достает бутылку, она рассеянно погладила Бобби по колену. – Наверху тут пока еще не жарко, но через месяц будет, гарантирую. Вам понадобится вентилятор.
– Это мысль! – Тед налил рутбир в чистый стакан, потом, стоя у холодильника, поднял стакан к свету и подождал, чтобы пена улеглась. Бобби он показался ученым с рекламного ролика, одним из типчиков, помешанных на качествах продукта “Икс” и продукта “Игрек” и на том, что таблетки “ролэйдс” поглощают желудочную кислоту в количестве, в пятьдесят семь раз превышающем их собственный вес – поразительно, но чистейшая правда.
– Не дополна. Спасибо, этого достаточно, – сказала она с легким нетерпением. Тед принес ей стакан, и она приветственно его приподняла. – Ну, вот! – Отхлебнула и сморщилась, будто это было чистое виски, а не рутбир. Поверх стакана она следила за тем, как Тед сел, сбросил пепел с сигареты и сунул окурок назад в уголок рта.
– Вас теперь водой не разольешь, – заметила она. – Посиживаете на кухне, попиваете рутбир – уютненько, если хотите знать мое мнение! И о чем же вы беседовали сегодня?
– О книге, которую мне подарил мистер Бротиген, – сказал Бобби. Его голос прозвучал естественно и спокойно, голос, который ничего не скрывает. – “Повелитель мух”. Я не разобрался, счастливый конец или грустный. Ну, и решил спросить у него.
– О? И что же он сказал?
– Что конец и такой, и такой. А потом посоветовал мне поразмыслить.
Лиз засмеялась, но не очень весело.
– Я читаю триллеры, мистер Бреттиген, а размышления приберегаю для жизни. Ну да конечно, я не на пенсии.
– Да, – сказал Тед. – Вы в самом расцвете жизни, это сразу видно.
Она бросила на него взгляд, хорошо знакомый Бобби: “Лесть тебе не поможет”.
– И еще я предложил Бобби небольшую работу, – сказал Тед. – Он согласен.., с вашего разрешения, конечно.
При упоминании о работе кожа у нее на лбу собралась складками, но разгладилась при упоминании о ее разрешении. Она протянула руку и чуть прикоснулась к рыжим волосам Бобби – жест такой необычный, что глаза у Бобби чуть округлились. А ее глаза так и остались прикованными к лицу Теда. И Бобби понял, что она не только не доверяет этому человеку, но никогда-никогда доверять не будет.
– И какая это работа?
– Он хочет, чтобы я…
– Ш-ш-ш, – сказала она, а ее глаза над краем стакана все так же впивались в Теда.
– Мне бы хотелось, чтобы он читал мне газеты, скажем, во второй половине дня, – сказал Тед, а потом объяснил, что глаза у него уже не те, что были раньше, и как ему с каждым днем все труднее разбирать мелкую печать. Но он любит следить за новостями – такие интересные времена, не правда ли, миссис Гарфилд? Ну и за колонками тоже – Стюарта Аслора, Уолтера Уинчелла и прочих. Уинчелл, конечно, сплетник, но очень интересный сплетник, вы не находите, миссис Гарфилд?
Бобби слушал, все больше напрягаясь, хотя и видел по лицу и позе своей матери – даже по тому, как она прихлебывала свой рутбир, – что она верит словам Теда. С этим-то все было в порядке, но что, если Тед снова обалдеет? Обалдеет и начнет бормотать про низких людей в желтых плащах или о хвостах воздушных змеев на проводах – только без змеев, – все время глядя в никуда?
Но ничего подобного не случилось. Тед напоследок сказал, что ему хотелось бы узнать, как дела у “Доджеров” – а особенно у Мори Уиллса, пусть они и перебрались в Лос-Анджелес. Сказал он с видом человека, решившего сказать правду, хотя и немножко ее стыдясь. Бобби решил, что это отличный ход.
– Ну, пожалуй, это будет неплохо, – сказала его мать (словно бы с неохотой, подумал Бобби). – Работа ведь не бей лежачего. Хотелось бы, чтобы и моя работа была такой!
– Готов поспорить, что свою работу, миссис Гарфилд, вы делаете блестяще.
Она снова метнула в него свой сухой взгляд “Лестью меня не проймешь”.
– За решение кроссвордов вам придется ему приплачивать – сказала она, вставая, и, хотя Бобби не понял ее слов, он был поражен жесткостью, которую почувствовал в них – как осколок стекла в мармеладе. Словно ей хотелось высмеять слабеющее зрение Теда, а заодно и его ум, словно ей хотелось уязвить его за доброту к ее сыну. Бобби все еще было стыдно, что он обманул ее, и страшно, что она об этом узнает, но теперь он был рад.., почти злобно рад. Так ей и надо!
– Он хорошо решает кроссворды, мой Бобби. Тед улыбнулся.
– Я в этом не сомневаюсь.
– Отправляйся вниз, Боб. Пора дать мистеру Бреттигену отдых.
– Но…
– Мне бы хотелось снова прилечь, Бобби. У меня немножко болит голова. Я рада, что тебе понравился “Повелитель мух”. Работать можешь начать завтра, если хочешь, со статей в воскресном номере. Предупреждаю, это, наверное, будет испытание огнем.
– Ладно.
Лиз вышла на маленькую площадку перед дверью Теда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28