— Ты не упоминал, что будешь ведущим!— Слишком громко сказано. Буду выступать в новостях. В наши дни — все предельно быстро, сжато и ярко. Может, получится. Может, нет.Я задумалась. Пит энергичен, он хорошо и быстро соображает.— Думаю, из тебя выйдет отличный ведущий, — заверила его я.— Ты так трогательно меня расхваливаешь, Элли. Не переборщи, а то зазнаюсь.Я пропустила его реплику мимо ушей.— Значит, ты теперь обоснуешься в Нью-Йорке. Скоро переезжаешь?— Уже. Я нашел квартиру в Сохо. Не супер, но для начала сойдет.— Для тебя это не слишком резкая перемена? Вся твоя семья — в Атланте.— Дедушка с бабушкой жили в Нью-Йорке. Я часто навещал их в детстве.— Ясно.Мы молча подождали, пока уберут со стола, и заказали эспрессо. Затем Пит продолжил:— Ладно, Элли. По твоим правилам мы уже поиграли. А теперь я скажу. Я хочу знать все, чем ты занималась. Абсолютно все.Теперь я была готова к разговору и рассказала Питу обо всем, включая визит Теда. Я замолчала, и Пит заявил:— Твой отец прав. Тебе стоит переехать к нему или хотя бы не светиться в Олдхэме.— В общем, верно, — с неохотой признала я.— Утром я еду в Чикаго на встречу с дирекцией «Паккард». Там я проторчу до субботы. Элли, давай ты переберешься в Нью-Йорк и поживешь в моей квартире. Оттуда ты сможешь держать связь с Маркусом Лонго, миссис Хилмер и миссис Штройбел и вести свой сайт. И в то же время там ты будешь в безопасности. Что скажешь?Он прав.— Я согласна. На несколько дней, пока не решу, куда податься.Мы вернулись к гостинице. Пит припарковал машину на стоянке и проводил меня в фойе. За столом сидела ночной администратор.— Мисс Кавано никто не искал? — спросил у нее Пит.— Нет, сэр.— И никто ничего не передавал?— Звонили мистер Лонго и миссис Хилмер.— Спасибо.У подножия лестницы Пит положил мне руки на плечи.— Элли, я знаю, ты должна довести дело до конца. И я тебя понимаю. Но ты не можешь идти дальше одна. Мы нужны тебе.— "Мы"?— Твой отец, Тед и я.— Ты общаешься с моим отцом, да?Он потрепал меня по щеке.— Конечно. 42 Всю ночь мне снились сны. Причем не самые спокойные.... Андреа пробирается через лес. Я зову ее, но она меня не слышит. Я с отчаянием наблюдаю, как она проходит мимо дома старой миссис Вестерфилд и вбегает в гараж. Я снова кричу, пытаясь ее предупредить. Но тут появляется Роб Вестерфилд и машет рукой, чтобы я убиралась.Я проснулась от собственного крика — я звала на помощь. Занимался рассвет. Похоже, сегодня нас ожидал очередной серый пасмурный холодный день, типичный для начала ноября.Еще в детстве первые две недели ноября наводили на меня тоску и беспокойство. Правда, со второй половины месяца появлялось радостное предвкушение праздника — Дня благодарения. Но все равно, эти первые недели казались неимоверно долгими и скучными. А затем, после смерти Андреа, они навсегда стали связаны с теми последними днями, которые мы провели вместе. До годовщины ее гибели оставалось всего ничего.Именно с такими мыслями я и легла в кровать, решив подремать еще часок-другой. Сон меня не удивил. Приближающийся день смерти Андреа и предчувствие того, что Вестерфилд придет в бешенство, узнав, какие материалы я выложила на сайте, не давали мне покоя. Нужно быть очень осторожной.В семь часов я заказала завтрак в номер и села работать над книгой. В девять — приняла душ и позвонила миссис Хилмер.Я отчаянно надеялась, что она вспомнит, откуда ей знакомо имя Филли. Но, задавая вопрос, я уже знала, что она вряд ли сообщит мне что-то, связанное со страшным заявлением Вестерфилда.— Элли, я не могу ни о чем думать, кроме этого имени, — вздохнула миссис Хилмер. — Я звонила тебе вчера сказать, что связалась со знакомой. Она общается с Филом Оливером. Помнишь, я о нем говорила? Тот, который лишился аренды и крепко поругался с отцом Роба. Подруга сказала, он вполне здоров, живет во Флориде и очень злится на то, как с ним обошлись. Он видел твой сайт, и ему понравилось. Он сказал, если ты решишь завести другую страницу и показать миру истинное лицо отца Роба тоже, он с радостью с тобой пообщается.Интересно, но на данный момент абсолютно бесполезно.— Элли, я уверена, что слышала или читала об этом Филли совсем недавно. И — не знаю, как это тебе поможет, — но что-то очень грустное.— Грустное?— Элли, я понимаю, это звучит бессмысленно, но я еще подумаю. Как только вспомню, я с тобой свяжусь.Миссис Хилмер звонила мне на номер гостиницы. Я не хотела объяснять ей, что съезжаю, или упоминать о Пите и его квартире в Нью-Йорке.— У вас есть мой сотовый, миссис Хилмер?— Да, ты мне давала.— Я буду в разъездах. Так что звоните мне на него, если захотите со мной связаться, хорошо?— Конечно.Следующим в списке значился Маркус Лонго. Мне показалось, он чем-то удручен, и я не ошиблась.— Элли, после того, что ты выложила вчера в Интернете, тебя ожидает крупный иск от Вестерфилда и его адвоката, Уильяма Гамильтона.— Ладно. Пусть судятся. Я жду не дождусь дать показания против них.— Элли, правота не всегда лучшая и самая легкая стратегия защиты ответчика. Закон — штука скользкая. Чертеж, который, как ты говоришь, доказывает причастность Роба к покушению на убийство его бабушки, получен тобой от брата стрелявшего в нее человека. И этот человек сам признает, что вел машину, на которой они скрылись. И он — твой главный свидетель? Сколько ты заплатила ему за информацию?— Тысячу долларов.— Понимаешь, как это воспримут в суде? Или объяснить? Ты вышла с табличкой к Синг-Синг. Ты вывесила призыв на сайте. Общий смысл всех этих объявлений примерно следующий: «Каждый, кто что-нибудь знает о возможных преступлениях Роба Вестерфилда, может зашибить хорошие бабки».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73