— А придется. К нам опять едет Болдуин. По его мнению, Лейси Фаррелл где-то рядом. Больше всего на свете мне хочется раскрыть это дело и утереть нос Болдуину. А ты присмотри за Ником — не дай бог что-то еще пропадет.
— Если пообещаешь, что дашь мне десять минут наедине с этим кретином, когда возьмем его с поличным.
Капитан поднялся.
— Ладно тебе, Эд, возьми себя в руки. Болдуин появится здесь с минуты на минуту.
«Весь день смотрим, слушаем и обсуждаем», — горько подумал Эд Слоун, когда помощник прокурора готовил к прослушиванию пленку с разговором Моны Фаррелл с неизвестным человеком.
С началом пленки брови Слоуна от удивления поползли вверх. Этот голос он уже слышал, поскольку много раз приходил в дом № 3 по Восточной 70-й улице. Голос принадлежал Тиму Пауэрсу, управляющему.
«Так, значит, в его доме скрывается Лейси Фаррелл!» — подумал Слоун.
Все сидели тихо и внимательно слушали пленку. Болдуин гордился собой. Смотрите, что умеют настоящие специалисты, злился про себя Слоун. Рядом с ним сидел Ник Марс — руки на коленях, брови нахмурены — натуральный Дик Трейси, подумал Слоун. «К кому побежит эта крыса с докладом, если узнает, что ангелом-хранителем Лейси Фаррелл стал Тим Пауэрс?» — думал Слоун. Достаточно, что, кроме Тима Пауэрса, о том, где находится Лейси Фаррелл, будет знать только один человек.
Он сам.
56
В десять тридцать Тим Пауэрс тихонько постучал в дверь квартиры, а затем отпер ее мастер-ключом.
— Миссия выполнена, — с улыбкой сообщил он, хотя по его лицу было видно, что все прошло не так, как предполагалось.
— Тим, что случилось?
— Только что звонил агент из «Дугластон и Майнор». Джимми поручил им продать квартиру. Еще он просил их убрать из квартиры всю мебель и личные вещи — чем быстрее, тем лучше. В половине двенадцатого агент будет здесь, приведет клиента.
— Так это же через час!
— Лейси, мне, конечно, очень жаль...
— Я не могу здесь больше оставаться. Мы оба знаем это. Найди коробку и вынь все из холодильника. Я соберу влажные полотенца и сложу в наволочку, заберешь их к себе домой. Шторы должны быть закрыты или открыты?
— Открыты.
— Я сделаю. Тим, какой у мамы голос был?
— Она так разволновалась. Я пытался ей объяснить, что у вас все хорошо.
Как и тогда, когда она рассказала матери, что находится в Миннеаполисе, Лейси на сердце лег камень.
— Ты ведь недолго с ней говорил? — спросила она.
Несмотря на все его заверения, Лейси знала, полиция уже разыскивает ее в этом районе.
Тим ушел и унес доказательства того, что в квартире кто-то был. Лейси кинулась к письменному столу, собрала страницы из дневника Эмили, сложила в сумочку. Нужно еще раз позвонить в церковь Святой Елизаветы и попытаться найти там Кит, а потом делать отсюда ноги. Она посмотрела на часы. Можно еще раз позвонить Джимми Ланди.
На четвертый гудок Джимми снял трубку. Лейси знала, что нельзя терять ни минуты.
— Мистер Ланди, это Лейси Фаррелл. Наконец-то я могу с вами поговорить. Недавно звонила, вас не застала.
— Я был внизу, в ресторане, — ответил Джимми.
— Знаю, нужно так много всего рассказать, мистер Ланди, но у меня нет времени, так что постарайтесь не перебивать меня. Да, в конце дневника Эмили были три нелинованные страницы. На этих страницах она пишет о том, как сильно боится расстроить вас. Там она несколько раз повторяет, что «оказалась между молотом и наковальней». Единственная нормальная запись на последних страницах, где она пишет про обед с мужчиной, который может быть ее старым другом. Эмили пишет, что он сказал ей что-то вроде: «Ты растешь, а я старею».
— И как его зовут? — спросил Джимми.
— Что-то вроде Мак или Макс Хафнер.
— Не знаю такого. Может, кто-то из знакомых ее матери. Второй муж Изабель был постарше. — Он помолчал. — У вас ведь большие неприятности, да, мисс Фаррелл?
— Да.
— И что вы собираетесь делать?
— Не знаю.
— Где вы сейчас находитесь?
— Этого сказать не могу.
— Вы точно знаете, что эти нелинованные страницы там были? Мне кажется, я видел их, но не уверен.
— Да, они там были, это точно. Для себя я тоже сняла копию. Мистер Ланди, я уверена, что Изабель разгадала тайну последних страниц, потому ее и убили. Прошу прощения, мне пора.
Джимми Ланди услышал щелчок — Лейси Фаррелл повесила трубку. Он положил телефон. В комнату вошел Стив Абботт.
— Что-то случилось? В Атлантик-Сити работы уже закончены? Ты что-то рано вернулся.
— Только приехал, — ответил Абботт. — Там все в порядке. Кто звонил?
— Лейси Фаррелл. Похоже, ее мать передала ей мою просьбу.
— Лейси Фаррелл! А я думал, ее охраняют как важного свидетеля.
— Уже нет, мне кажется.
— А где она теперь?
Джимми смотрел на определитель.
— Ничего не сказала, а определитель я, кажется, забыл включить. Стив, послушай, у нас когда-нибудь работал человек по фамилии Хафнер?
Абботт задумался на мгновение и затем покачал головой.
— Не думаю. Разве что на кухне помощником. Там такая текучка.
— Да, знаю про текучку. — Джимми заметил, что в приемной кто-то ходит. — Кто там? — спросил он.
— Карлос. Хочет вернуться к тебе на службу. Говорит, что у Алекса ему слишком скучно.
— Пошли этого бездельника куда подальше. Мне здесь доносчики не нужны.
Джимми встал и подошел к окну, он смотрел вдаль, словно Абботта не было в кабинете.
* * *
— Значит, между молотом и наковальней, да, детка? А к своему паппино прибежать ты не могла, да?
Абботт знал: Джимми говорит сам с собой.
57
В десять минут двенадцатого Лейси позвонила в приход церкви Св. Елизаветы в Вайкоффе, штат Нью-Джерси. На этот раз трубку сняли по первому же звонку.
— Отец Эдвардс, — прозвучало в трубке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70