ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Как они хватали его за руку, оступившись на неровной тропинке! Как-то раз после ливня только обнаружение тропинки, что вела в обход, спасло молодого человека, а не то ему пришлось бы переносить девочек через лужу на руках!
Тетя Влада улыбнулась и чуть не рассмеялась, а Джели рассердилась.
— Послушайте, тетя, я просто ничего не понимаю! Неужели этот человек был настолько глуп? Неужели он не видел проделок этих девчонок?
Улыбка Влады стала печальной.
— Ах, моя милая, мы должны вспомнить о том, что кандидат Вольверон был молодым человеком редкостной невинности. Боюсь, в наши дни такого уже не встретишь даже в стенах Школы Храмовников. Разве наш учитель был способен заподозрить подобные коварные замыслы у своих учениц? Думаю, он почитал их чистыми и наивными созданиями и все их проделки приписывал неведению и нечаянностям.
Как мне хотелось утешить его! Но между тем кандидат Вольверон был на редкость послушным молодым человеком, а дядюшка Онти строго-настрого наказал ему уделять самое минимальное внимание девчонке-зензанке. Очень часто обо мне забывали, и я оставалась одна на какой-нибудь полянке, а Йули и Марли уходили с учителем вперед, и каждая старалась схватить его за руку. С грустью смотрела я вниз, на белые стены дома дядюшки Онти. Какую тоску познала я в те дни, какое одиночество! Но как давно, кажется теперь, это было! Как давно!
Сезон был в разгаре, но все уловки девчонок вызывали у кандидата Вольверона только румянец и легкое смущение. Вскоре девочки стали предпринимать попытки по очереди увести учителя подальше в лес. Может быть, они слишком много времени проводили вместе? Может быть, оставшись с кем-то из них наедине, он бы хоть как-то среагировал на это? «Главное, — говорила Йули, — заставить его оступиться, чтобы потом можно было посмеяться над его обетом». Она, правда, не думала, а что же произойдет, если кандидат Вольверон возьмет да и влюбится в Марли. Мучить других — это занятие объединяло сестер. Но зависть, словно подколодная змея, подстерегала их.
Как-то раз поздно вечером, лежа в постели, Йули изложила коварный план. Приближался день Посвящения нашего учителя. Следовало принять более срочные меры. План заключался в том, чтобы Марли отвлекла учителя — увела вперед, заговорила зубы, а в это время Йули должна была вывихнуть ногу. Взаправду ли она собиралась вывихнуть ногу или намеревалась притвориться, этого я точно не знаю. Мне же следовало побежать вперед, догнать учителя и позвать его обратно. Это, как говорила Йули, придаст ситуации больше достоверности. Почему-то Йули не сомневалась в том, что полученная ею травма разбудит новое чувство в сердце кандидата Вольверона. Не сомневалась она и в том, что он непременно должен будет отнести ее на руках до самого дома.
Конечно, я в осуществлении этого плана участвовать не хотела. Но как я могла противиться? Ведь если бы я ослушалась, Йули и Марли прижали бы меня к кровати и отстегали бы поясами своих пеньюаров.
Все началось, как было задумано. На следующий день мы снова отправились в лес. В условленное время, получив знак от Йули, Марли стала расспрашивать учителя о каком-то растении, которое она заприметила днем раньше. Она вроде бы совершенно невинно ваяла его за руку и увела вперед. Вскоре они исчезли в лесу.
Мы с Йули ждали. Она в тот день была особенно счастлива. Еще чуть-чуть — и стала бы мне улыбаться. Она с мечтательным видом опустилась на упавшее дерево и устремила взгляд на отцовский дом. Она стала говорить о том, как мечтает в один прекрасный день стать хозяйкой этого дома. И больше ей ничего в жизни не хотелось.
А я спросила: «Сестрица, но разве ты не хочешь, чтобы кандидат Вольверон стал хозяином этого дома?»
Ты должна понять, милая, что в ту пору я была — сама невинность. Йули же раздраженно взглянула на меня и ничего не сказала.
Довольно скоро она велела мне пойти и разыскать учителя.
«Но, сестрица Йули, — возразила я, — ведь ты еще не поранила ногу!»
«Вот ведь глупая зензанка! — рассердилась Йули. — Иди, иди же! Ступай!»
Я пошла. Я притворилась, что испугалась, и стала окликать учителя. Но никто не отзывался. Я пошла дальше в глубь леса. Вскоре я перестала видеть Йули, но так и не нашла Марли и учителя. А еще через какое-то время исчез из виду дом. Но я упорно шла вперед, хотя мне было очень, очень страшно.
Я оказалась в незнакомой части леса. Ветви и кусты сплелись так густо, что полностью преградили дорогу. Мне пришлось продираться сквозь них.
И тут я увидела их. Вернее, сначала я услышала странное всхлипывание... или посапывание — такие звуки издают раненые звери. Я, как ты уже заметила, всегда относилась к зверям с особенной нежностью, — сказала Влада и погладила шею Ринга, — потому ты можешь представить, как я встревожилась. «Неужели, — подумала я, — какой-нибудь олененок или лисенок угодил в капкан?»
Должна тебе сказать, что сначала я не поверила своим глазам. Кандидат Вольверон стоял на коленях перед Марли, обнимал ее талию и рыдал. Я поняла, что происходит некое объяснение. «Моя прекрасная, — говорил он. — Моя милая Марли!» Сердце мое часто-часто забилось, я зажала рот ладонью и решила, что должна уйти незаметно и ни в коем случае не рассказывать Йули о том, что видела.
Но я не знала, что Йули надоело ждать, и она решила пойти за мной, а план с вывихом лодыжки отложить на другой день. И вот я отвернулась; чтобы уйти, и увидела ее. Она разжала было губы, намереваясь сурово отчитать меня за долгое отсутствие, но вместо резких слов с губ ее сорвался дикий крик, потому что она увидела сквозь листву то же самое, что увидела я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
Тетя Влада улыбнулась и чуть не рассмеялась, а Джели рассердилась.
— Послушайте, тетя, я просто ничего не понимаю! Неужели этот человек был настолько глуп? Неужели он не видел проделок этих девчонок?
Улыбка Влады стала печальной.
— Ах, моя милая, мы должны вспомнить о том, что кандидат Вольверон был молодым человеком редкостной невинности. Боюсь, в наши дни такого уже не встретишь даже в стенах Школы Храмовников. Разве наш учитель был способен заподозрить подобные коварные замыслы у своих учениц? Думаю, он почитал их чистыми и наивными созданиями и все их проделки приписывал неведению и нечаянностям.
Как мне хотелось утешить его! Но между тем кандидат Вольверон был на редкость послушным молодым человеком, а дядюшка Онти строго-настрого наказал ему уделять самое минимальное внимание девчонке-зензанке. Очень часто обо мне забывали, и я оставалась одна на какой-нибудь полянке, а Йули и Марли уходили с учителем вперед, и каждая старалась схватить его за руку. С грустью смотрела я вниз, на белые стены дома дядюшки Онти. Какую тоску познала я в те дни, какое одиночество! Но как давно, кажется теперь, это было! Как давно!
Сезон был в разгаре, но все уловки девчонок вызывали у кандидата Вольверона только румянец и легкое смущение. Вскоре девочки стали предпринимать попытки по очереди увести учителя подальше в лес. Может быть, они слишком много времени проводили вместе? Может быть, оставшись с кем-то из них наедине, он бы хоть как-то среагировал на это? «Главное, — говорила Йули, — заставить его оступиться, чтобы потом можно было посмеяться над его обетом». Она, правда, не думала, а что же произойдет, если кандидат Вольверон возьмет да и влюбится в Марли. Мучить других — это занятие объединяло сестер. Но зависть, словно подколодная змея, подстерегала их.
Как-то раз поздно вечером, лежа в постели, Йули изложила коварный план. Приближался день Посвящения нашего учителя. Следовало принять более срочные меры. План заключался в том, чтобы Марли отвлекла учителя — увела вперед, заговорила зубы, а в это время Йули должна была вывихнуть ногу. Взаправду ли она собиралась вывихнуть ногу или намеревалась притвориться, этого я точно не знаю. Мне же следовало побежать вперед, догнать учителя и позвать его обратно. Это, как говорила Йули, придаст ситуации больше достоверности. Почему-то Йули не сомневалась в том, что полученная ею травма разбудит новое чувство в сердце кандидата Вольверона. Не сомневалась она и в том, что он непременно должен будет отнести ее на руках до самого дома.
Конечно, я в осуществлении этого плана участвовать не хотела. Но как я могла противиться? Ведь если бы я ослушалась, Йули и Марли прижали бы меня к кровати и отстегали бы поясами своих пеньюаров.
Все началось, как было задумано. На следующий день мы снова отправились в лес. В условленное время, получив знак от Йули, Марли стала расспрашивать учителя о каком-то растении, которое она заприметила днем раньше. Она вроде бы совершенно невинно ваяла его за руку и увела вперед. Вскоре они исчезли в лесу.
Мы с Йули ждали. Она в тот день была особенно счастлива. Еще чуть-чуть — и стала бы мне улыбаться. Она с мечтательным видом опустилась на упавшее дерево и устремила взгляд на отцовский дом. Она стала говорить о том, как мечтает в один прекрасный день стать хозяйкой этого дома. И больше ей ничего в жизни не хотелось.
А я спросила: «Сестрица, но разве ты не хочешь, чтобы кандидат Вольверон стал хозяином этого дома?»
Ты должна понять, милая, что в ту пору я была — сама невинность. Йули же раздраженно взглянула на меня и ничего не сказала.
Довольно скоро она велела мне пойти и разыскать учителя.
«Но, сестрица Йули, — возразила я, — ведь ты еще не поранила ногу!»
«Вот ведь глупая зензанка! — рассердилась Йули. — Иди, иди же! Ступай!»
Я пошла. Я притворилась, что испугалась, и стала окликать учителя. Но никто не отзывался. Я пошла дальше в глубь леса. Вскоре я перестала видеть Йули, но так и не нашла Марли и учителя. А еще через какое-то время исчез из виду дом. Но я упорно шла вперед, хотя мне было очень, очень страшно.
Я оказалась в незнакомой части леса. Ветви и кусты сплелись так густо, что полностью преградили дорогу. Мне пришлось продираться сквозь них.
И тут я увидела их. Вернее, сначала я услышала странное всхлипывание... или посапывание — такие звуки издают раненые звери. Я, как ты уже заметила, всегда относилась к зверям с особенной нежностью, — сказала Влада и погладила шею Ринга, — потому ты можешь представить, как я встревожилась. «Неужели, — подумала я, — какой-нибудь олененок или лисенок угодил в капкан?»
Должна тебе сказать, что сначала я не поверила своим глазам. Кандидат Вольверон стоял на коленях перед Марли, обнимал ее талию и рыдал. Я поняла, что происходит некое объяснение. «Моя прекрасная, — говорил он. — Моя милая Марли!» Сердце мое часто-часто забилось, я зажала рот ладонью и решила, что должна уйти незаметно и ни в коем случае не рассказывать Йули о том, что видела.
Но я не знала, что Йули надоело ждать, и она решила пойти за мной, а план с вывихом лодыжки отложить на другой день. И вот я отвернулась; чтобы уйти, и увидела ее. Она разжала было губы, намереваясь сурово отчитать меня за долгое отсутствие, но вместо резких слов с губ ее сорвался дикий крик, потому что она увидела сквозь листву то же самое, что увидела я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200