ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И вот я гадаю: что с нами будет, если Маргрейв не проявит доброты и мы останемся ни с чем. Ведь в свет ее мы так и не вывели.
— Лорду Маргрейву она нравится, — заметил капеллан.
— Капеллан! Лорд Маргрейв — женатый человек! Капеллан только улыбнулся и прокашлялся, а в следующее мгновение, подлив Умбекке чаю, сообщил:
— Снова неприятности в долине Родека.
Туда был перенесен ваганский лагерь, дабы он не смущал своим видом добропорядочных граждан.
— Опять мятеж? — довольно рассеянно осведомилась Умбекка.
— Украли вилы. Сломали изгородь. Выпустили отару овец из загона. Овцы разбежались. Снова подожгли амбар досточтимого Орли. Все запасы на зиму...
— Запасы? О, это просто возмутительно! — воскликнула Умбекка. — Послушайте, капеллан, не следует ли нам... то есть я хотела сказать: не следует ли моему дорогому супругу распорядиться о том, чтобы повесили еще несколько ваганов?
— Вы просто прочли мои мысли.
Ти-вить! Ти-ву-у-у! — зачирикала за окном птичка. Умбекка раздраженно скривилась, но решила не придавать значения какой-то пичуге и, ласково улыбаясь капеллану, сказала:
— Быть может, после того, как уедет лорд Маргрейв...
— А быть может, пока он здесь, любезная госпожа?
— Капеллан, вы меня удивляете. Лорду Маргрейву разве придется по душе такое зрелище? Мне он представляется человеком утонченным.
— Но он политик, любезная госпожа! Казалось бы, этим все было сказано. Но нет. Не все.
— Подумайте: в последние луны мы, так сказать, испытываем сложности. После того, как пятая рота получила приказ выступить на юг, мы остались с меньшим числом солдат. Теперь же в Зензан отбывает и рота синих ирионцев. Однако ужесточение мер — это не политика. Чем может показаться ужесточение низшим классам — тарнским бродягам, ваганам...
— А лорду Маргрейву?
— Вот-вот. Как только закончится сезон Короса, этот человек нас покинет. А до того... Разве не стоит нам продемонстрировать ему стальной стержень под шелковым чехлом нашей справедливости, нашего милосердия, нашего сострадания и долготерпения.
То есть, конечно, я говорю о справедливости, милосердии, сострадании и долготерпении нашего губернатора.
— О его... стержне?
— О его твердости.
— Гм... Действительно... — Умбекка потупилась.
Бедняжка! До того, как она вышла замуж за командора Вильдропа, она познала множество разочарований, однако были и те разочарования, которые она познала после замужества.
Она осторожно поинтересовалась:
— Следовательно, вам пока не удалось переговорить с лордом Маргрейвом?
За окном послышался скрип веток, шум. Нирри, наконец, принялась за исполнение приказа хозяйки. Забравшись на нижние ветви вяза, девушка пыталась дотянуться метлой до назойливой птахи.
Ти-вить! Ти-ву-у-у!
— Любезная госпожа, — предпочел не обращать внимания на происходившее за окном капеллан, — с его высокопревосходительством я общаюсь ежедневно. Мы говорим о погоде, о зензанском кризисе, о ранних и последних произведениях Коппергейта... Увы, с ним можно говорить о чем угодно, тем для разговоров у него в запасе предостаточно. Однако во всем этом присутствует формальность...
— Ох уж эта формальность! — вскричала Умбекка так громко, что на миг не стало слышно даже шума за окном.
Похоже, Нирри взобралась повыше.
— Что такое формальность, — продолжала ее хозяйка, — как не отражение холодности натуры? По-моему, этот благородный господин отличается именно холодностью. Следовало бы растопить его холодность и перевести общение с ним в более естественное русло.
Капеллан улыбнулся, склонился к столу и проговорил доверительно:
— Его высокопревосходительство не только холоден, он еще и расчетлив. Другому его миссия показалась бы обычной синекурой — эдаким развлечением для старика, который вот-вот покинет королевскую государственную службу. Другой бы на его месте, если бы его ублажали так, как ублажаем лорда мы, уже давно бы дал рекомендацию присвоить вашему супругу дворянский титул. Но боюсь, лорд Маргрейв будет еще долго все обдумывать и взвешивать.
— Знаете, у меня уже такое впечатление, что этот лорд — просто чудовище!
— Он до мелочности порядочен.
— Но не может ли случиться так, что его отчет будет для нас неблагоприятен?
Шмяк! Шмяк! Скрипели ветки, шуршала метла, стучала по обледенелому дереву ее рукоятка.
Птица не обращала на попытки изгнать ее никакого внимания. Проигнорировал эти попытки и капеллан.
— Так вот, как я уже сказал, этот лорд поразительно честен. И он будет взвешивать все «за» и «против», как ювелир взвешивает на весах крупинки драгоценных металлов. На одну чашу весов он положит все то плохое, что может повлечь за собой присуждение командору дворянского титула. На другую чашу, наоборот, — все то, что может из этого проистечь хорошего. Увы, любезная госпожа, нам не следует забывать о том, что ваш дражайший супруг был послан сюда в виде некоего наказания, после того как он был унижен и пострадал от рук Алого Мстителя...
Шмяк! — ударила метла. Ти-вить! — сердито чирикнула птица. На этот раз Умбекка действительно не услышала ее голоса. Она вдруг содрогнулась при воспоминании о милом племяннике, Торвестре, о том, как болталось его тело на веревке там, на деревенской лужайке... «О Тор! — рыдала она еще много дней после того, как его повесили. — Зачем, зачем ты все это натворил! Зачем сделал такое со мной?» Потом что-то в ее душе очерствело, и все же время от времени она оказывалась во власти былых чувств.
Умбекка опустила глаза. Капеллан, поняв свою ошибку, со свойственной ему гибкостью увел разговор в сторону и стал говорить не об унижении, выпавшем на долю командора, а обо всем хорошем, что он успел уже сделать здесь, в Тарне, и чем, безусловно, заслужил дворянский титул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200
— Лорду Маргрейву она нравится, — заметил капеллан.
— Капеллан! Лорд Маргрейв — женатый человек! Капеллан только улыбнулся и прокашлялся, а в следующее мгновение, подлив Умбекке чаю, сообщил:
— Снова неприятности в долине Родека.
Туда был перенесен ваганский лагерь, дабы он не смущал своим видом добропорядочных граждан.
— Опять мятеж? — довольно рассеянно осведомилась Умбекка.
— Украли вилы. Сломали изгородь. Выпустили отару овец из загона. Овцы разбежались. Снова подожгли амбар досточтимого Орли. Все запасы на зиму...
— Запасы? О, это просто возмутительно! — воскликнула Умбекка. — Послушайте, капеллан, не следует ли нам... то есть я хотела сказать: не следует ли моему дорогому супругу распорядиться о том, чтобы повесили еще несколько ваганов?
— Вы просто прочли мои мысли.
Ти-вить! Ти-ву-у-у! — зачирикала за окном птичка. Умбекка раздраженно скривилась, но решила не придавать значения какой-то пичуге и, ласково улыбаясь капеллану, сказала:
— Быть может, после того, как уедет лорд Маргрейв...
— А быть может, пока он здесь, любезная госпожа?
— Капеллан, вы меня удивляете. Лорду Маргрейву разве придется по душе такое зрелище? Мне он представляется человеком утонченным.
— Но он политик, любезная госпожа! Казалось бы, этим все было сказано. Но нет. Не все.
— Подумайте: в последние луны мы, так сказать, испытываем сложности. После того, как пятая рота получила приказ выступить на юг, мы остались с меньшим числом солдат. Теперь же в Зензан отбывает и рота синих ирионцев. Однако ужесточение мер — это не политика. Чем может показаться ужесточение низшим классам — тарнским бродягам, ваганам...
— А лорду Маргрейву?
— Вот-вот. Как только закончится сезон Короса, этот человек нас покинет. А до того... Разве не стоит нам продемонстрировать ему стальной стержень под шелковым чехлом нашей справедливости, нашего милосердия, нашего сострадания и долготерпения.
То есть, конечно, я говорю о справедливости, милосердии, сострадании и долготерпении нашего губернатора.
— О его... стержне?
— О его твердости.
— Гм... Действительно... — Умбекка потупилась.
Бедняжка! До того, как она вышла замуж за командора Вильдропа, она познала множество разочарований, однако были и те разочарования, которые она познала после замужества.
Она осторожно поинтересовалась:
— Следовательно, вам пока не удалось переговорить с лордом Маргрейвом?
За окном послышался скрип веток, шум. Нирри, наконец, принялась за исполнение приказа хозяйки. Забравшись на нижние ветви вяза, девушка пыталась дотянуться метлой до назойливой птахи.
Ти-вить! Ти-ву-у-у!
— Любезная госпожа, — предпочел не обращать внимания на происходившее за окном капеллан, — с его высокопревосходительством я общаюсь ежедневно. Мы говорим о погоде, о зензанском кризисе, о ранних и последних произведениях Коппергейта... Увы, с ним можно говорить о чем угодно, тем для разговоров у него в запасе предостаточно. Однако во всем этом присутствует формальность...
— Ох уж эта формальность! — вскричала Умбекка так громко, что на миг не стало слышно даже шума за окном.
Похоже, Нирри взобралась повыше.
— Что такое формальность, — продолжала ее хозяйка, — как не отражение холодности натуры? По-моему, этот благородный господин отличается именно холодностью. Следовало бы растопить его холодность и перевести общение с ним в более естественное русло.
Капеллан улыбнулся, склонился к столу и проговорил доверительно:
— Его высокопревосходительство не только холоден, он еще и расчетлив. Другому его миссия показалась бы обычной синекурой — эдаким развлечением для старика, который вот-вот покинет королевскую государственную службу. Другой бы на его месте, если бы его ублажали так, как ублажаем лорда мы, уже давно бы дал рекомендацию присвоить вашему супругу дворянский титул. Но боюсь, лорд Маргрейв будет еще долго все обдумывать и взвешивать.
— Знаете, у меня уже такое впечатление, что этот лорд — просто чудовище!
— Он до мелочности порядочен.
— Но не может ли случиться так, что его отчет будет для нас неблагоприятен?
Шмяк! Шмяк! Скрипели ветки, шуршала метла, стучала по обледенелому дереву ее рукоятка.
Птица не обращала на попытки изгнать ее никакого внимания. Проигнорировал эти попытки и капеллан.
— Так вот, как я уже сказал, этот лорд поразительно честен. И он будет взвешивать все «за» и «против», как ювелир взвешивает на весах крупинки драгоценных металлов. На одну чашу весов он положит все то плохое, что может повлечь за собой присуждение командору дворянского титула. На другую чашу, наоборот, — все то, что может из этого проистечь хорошего. Увы, любезная госпожа, нам не следует забывать о том, что ваш дражайший супруг был послан сюда в виде некоего наказания, после того как он был унижен и пострадал от рук Алого Мстителя...
Шмяк! — ударила метла. Ти-вить! — сердито чирикнула птица. На этот раз Умбекка действительно не услышала ее голоса. Она вдруг содрогнулась при воспоминании о милом племяннике, Торвестре, о том, как болталось его тело на веревке там, на деревенской лужайке... «О Тор! — рыдала она еще много дней после того, как его повесили. — Зачем, зачем ты все это натворил! Зачем сделал такое со мной?» Потом что-то в ее душе очерствело, и все же время от времени она оказывалась во власти былых чувств.
Умбекка опустила глаза. Капеллан, поняв свою ошибку, со свойственной ему гибкостью увел разговор в сторону и стал говорить не об унижении, выпавшем на долю командора, а обо всем хорошем, что он успел уже сделать здесь, в Тарне, и чем, безусловно, заслужил дворянский титул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200