— Там столько всяких разностей!
Айдони Мэйсон ответила ей недоуменным взглядом, но потом вдруг улыбнулась:
— Ладно, можете ехать. Дядюшка о вас позаботится — да и не могу же я держать вас всю зиму взаперти! Возьмёте с собой список покупок — мне действительно много всего надо купить у Вазима. И смотрите, не проторгуйтесь!
— Ну что ты, как можно! — успокоила её Гвинет.
Они с Гервардом обменялись торжествующими взглядами. Теперь у них появился шанс показать таинственный пергамент мавританцу. И если всё пойдёт как надо, уже завтра к полудню они будут знать, зачем мастер де Бир копал землю возле Источника Чаши. А может быть даже сумеют узнать имена женщины-отравительницы и загадочного М .
Глава шестая
На следующее утро, едва колокол зазвонил к первому часу, дядюшка Оуэн постучался в дверь «Короны». Ночь, по счастью, выдалась ясной — а Гвинет так боялась, что снегопад сделает дороги непроходимыми и помешает им добраться до Уэллса. Но пришёл рассвет, а небо так и не затянуло. Они с братом вышли во двор и зашагали к повозке. Под ногами похрустывала замёрзшая трава. Наконец, все уселись, дядюшка Оуэн взял вожжи, прищёлкнул языком, и влекомая мулом повозка медленно выкатилась из ворот.
На углу улицы Годфри де Массар беседовал о чём-то с шерифом Торсоном. Ветер донёс до Гвинет обрывок фразы:
«…корзинщик Сим Шот, наверное, мог…»
Финн Торсон с отцом Годфри дружно развернулись и зашагали к болоту, где жил корзинщик.
Гвинет поплотнее запахнула полы плаща, спасаясь от пронизывающего холода.
— Деньги взял? — спросила она у Герварда. — А список покупок для матушки и госпожи ле Февр? А…
Она осеклась и скорчила брату рожу. Гервард должен понять, что при дядюшке Оуэне она не может говорить о пергаменте с арабской вязью.
— Взял, — вздохнул Гервард. — Ты же знаешь, что взял.
Он оттянул ворот и показал сестре спрятанный документ.
— Ты сама видела, как я его туда засунул!
Гвинет уже открыла рот, чтобы ответить, но тут её окликнули. Из ворот дома Торсонов с громкими воплями вылетели рыжеволосые близнецы.
— Эй, Гвинет, Гервард, собрались куда-то? — крикнула Амабель. — А мы как раз к вам идём!
— Мы в Уэллс, — ответила Гвинет.
— Везёт же некоторым! — буркнул Айво, но тут же улыбнулся, чтобы показать, что вовсе не злится.
— А, ладно! Все равно нам нужны были ваши родители, а не вы!
— Нас отец послал, — объяснила Амабель, труся рядом с повозкой. — Хочет выяснить лондонский адрес мастера де Бира. Надо написать родным, чтоб забрали тело и похоронили.
— Отец, наверное, знает, — кивнул Гервард. — А известно уже, как умер мастер де Бир?
— Его ударили по голове заступом, — пропыхтел Айво. Повозка катилась довольно быстро, и они с сестрой начали отставать. — Знать бы ещё, кто это сделал!
Двойняшки, наконец, остановились и оживлённо замахали руками вслед удалявшейся повозке.
— Какое страшное злодеяние, — вздохнул дядюшка Оуэн. — В наших краях всегда было так тихо и спокойно… А теперь я спрашиваю себя: можно ли достроить храм, когда вокруг столько зла! Но в одном мы можем быть уверены. Мастер де Бир привёз свою беду с собой.
Гвинет и Гервард переглянулись. Они в отличие от дядюшки, вовсе не были в этом уверены. Вполне возможно, что беда поджидала мастера де Бира именно в Гластонбери.
Солнце поднялось уже высоко, когда впереди показались высокие башни Уэллского собора. На дороге начали попадаться другие путешественники, и чем ближе к городским воротам, тем больше их становилось. Прошагал бард с закинутой за спину арфой в холщовом чехле. Прокатила тележку репы дородная фермерша. Вскоре повозка загромыхала по городской улице, и Гвинет откинула капюшон, чтобы лучше видеть. Кругом кипела жизнь. Какие-то дети погнались за собакой и загнали её прямо под копыта мула дядюшки Оуэна, едва не сбив с ног толстого священника. На углу улицы нищий в лохмотьях, тяжело навалившись на посох, тянул руку за подаянием. Лай собак, призывные крики уличных торговцев и громкий перезвон колоколов в соборе яснее всяких слов говорили Гвинет, что Уэллс — это совсем не Гластонбери.
Рыночная площадь находилась у самых стен собора. Гвинет не смогла сосчитать даже, сколько на ней палаток — что уж говорить о толпившихся вокруг покупателях! И все они торговались, кричали и толкались так, что их повозка с трудом продвигалась вперёд.
Вскоре дядюшка Оуэн остановил мула.
— Оставлю вас здесь, ребята, — сказал он. — Человек, который мне нужен, живёт на этой улице. Встречаемся у ворот, когда прозвонят к шестому часу. Потом перекусим и покатим домой — да смотрите, не опаздывайте! — добавил он, когда Гвинет и Гервард спрыгнули на землю. — Не уходите с площади, и не болтайте ни с кем, кроме торговцев.
— Да, дядюшка, — обещал Гервард вслед уезжающей повозке.
— Ну, а теперь, — сказала Гвинет, — где у нас тут Вазим Хараб?
Она покрутила головой, но не увидела ни мавританца, ни его крытого фургона. Собравшись с духом, брат и сестра нырнули в толпу.
— Береги деньги, — бросила Гвинет через плечо. — Наверняка тут полно воришек. Того и гляди, кошелёк срежут.
Толпа медленно несла их мимо казавшихся бесконечными торговых рядов. Чего тут только не было! Овощи, мёд и имбирные пряники, яйца в больших корзинах и подвешенные за ноги живые куры — у Гвинет уже в глазах рябило. Вот только Вазима Хараба нигде не было видно. Может, Марион ле Февр ошиблась, и мавританца попросту нет сейчас в Уэллсе? А двигаться между тем становилось всё труднее: чем дальше они проталкивались, тем гуще становилась толпа.
— Этак мы до вечера провозимся, — пробормотал Гервард.
И тут Гвинет услышала знакомый звук:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33