Невыразительное, почти мальчишеское лицо на подушке было бледно, и Джессмин снова почувствовала внутри щемящую пустоту. Она присела на краешек кровати, лишь уголком сознания отметив, что Миск занялась сломанной рукой Мартена. Королева даже слышала их приглушенные голоса, но не могла понять смысла слов, которые они произносили. В конце концов Миск отослала Мартена в его покои, но Дэви наотрез отказался уходить. Сидя в кресле, герцог пристально вглядывался в лицо Гэйлона.
Джессмин села повыше и, прижав голову Гэйлона к своему раздутому животу, положила ладонь ему на грудь. Ее чувствительные пальцы обнаружили слабый пульс жизни — грудная клетка короля слегка приподнялась и медленно опустилась. Дыхание Гэйлона было неслышным и незаметным, но зато оно не останавливалось и было ровным.
— Мой господин… вернись к нам, — прошептала Джессмин, неожиданно для себя дав волю до сих пор сдерживаемому отчаянию и горю.
Боль, которую она ощутила, оказалась такой острой, что ее едва можно было стерпеть, однако слез у нее снова не оказалось. Ее отец был мертв, мать и сестры погибли во дворце в Занкосе. Хотя Джессмин плохо помнила этих своих родственников, все же они были членами одной семьи… и вот теперь они погибли от руки Гэйлона вместе с тысячами и тысячами других жителей города. Именно от этого своего поступка бежал ее муж и теперь может никогда не вернуться.
Что ей сказать, чтобы облегчить бремя его вины? Какие выбрать слова, чтобы рассказать Гэйлону о своей любви и указать ему путь домой? Джессмин подтянула к себе правую руку короля, на которую было надето кольцо с Камнем, и взяла его пальцы в свои. Левая рука Гэйлона была стиснута в кулак у бедра. Прижимаясь головой к его плечу, Джессмин зашептала ему на ухо слова надежды и утешения. Так прошла вся ночь.
Наступило утро, а в состоянии Гэйлона не произошло никаких изменений. В совершенном отчаянии королева продолжала свой тихий монолог, а Дэви безостановочно мерил шагами пространство перед камином. Миск, по обыкновению безмятежная и спокойная, уговорила королеву поесть и выпить вина, чтобы поддержать свои силы.
Прошло три дня, но Гэйлон отказывался отзываться на голос и прикосновения Джессмин. Глубокое и безнадежное отчаяние овладело ею, и она уступила сну. Сновидения тоже не принесли ей ни успокоения, ни надежды. В них она гналась за Гэйлоном по темному лесу, и его высокая фигура все время маячила где-то на грани видимости, как она ни торопилась.
Незадолго до рассвета четвертого дня Джессмин разбудило какое-то движение, и она села, протирая глаза. Свечи догорели, и в комнате было тихо. На пальце Гэйлона внезапно ожил Колдовской Камень, засветившись слабеньким, но чистым синим огнем. Океанский ветер ворвался в комнату и заколыхал шторы на окнах и гобелены на стенах. В центре спальни материализовался Сезран, и Дэви, задремавший в кресле, тоже проснулся.
Пальцы короля под рукой Джессмин слегка согнулись, и королева судорожно вздохнула. Ореховые глаза Гэйлона открылись и уставились куда-то вдаль, бессмысленные и пустые. Джессмин наклонилась над ним и увидела, как эти бездонные глаза наполняются пониманием и ужасом.
— Мой господин, нет! — быстро заговорила молодая женщина, боясь, как бы
Гэйлон снова не отступил в свой Сон. — Подожди, умоляю тебя…
— Послушай, Гэйлон Рейссон! — Миск наклонилась над обоими, и ее властный голос завладел вниманием короля. Придерживая голову Гэйлона, Миск поднесла к его губам чашку с водой. — Для тебя прошлое навсегда ушло. Радуйся же этому и отпусти его.
На лице Гэйлона появились усталость и легкий гнев.
— Я не смогу… никогда не смогу забыть… — Его горло перехватила судорога, и хриплый слабый голос на мгновение умолк. — Позвольте мне уйти в Сон с миром…
— Уступить тебя покою смерти? — удивилась маленькая Миск. — Многое я думала о тебе, малыш, вот только не знала, что ты — трус. Послушай же, что я скажу тебе. Какова бы не оказалась цена, измеренная тысячами человеческих жизней, ты совершил главное — уничтожил Кингслэйер. Это оружие никогда больше не сможет убивать.
— Но я не уничтожил его… не до конца, — прошептал Гэйлон.
Весь дрожа, он развернул кулак левой руки ладонью вверх и разжал пальцы. В руке Гэйлона оказался овальный черный камень, внутри которого перемигивались горячие разноцветные искры.
— Звездный камень!
Глаза Сезрана широко раскрылись, и он потянулся к камню. Пальцы его затряслись.
— Нет! — осадила брата Миск. — Рыжий Король завоевал этот приз. С его помощью он сможет завершить темные века, которые длились тысячелетие.
Положив руку на плечо Сезрана, она тихо добавила:
— У нас с тобой есть долг, который мы должны заплатить.
— Вот поистине чудесная сила, — пробормотал Гэйлон. — С помощью этого
Звездного камня я видел будущее… видел города, которые простираются от горизонта до горизонта, видел машины, которые парят в воздухе, будто птицы… — Он замолчал, слегка задохнувшись от усталости, и Миск улыбнулась ему.
— Это будущее, которому ты поможешь стать явью.
— Нет. Я не хочу такого будущего, — печально продолжил Гэйлон. — Я видел, как умирает земля, как воздух становится непригодным для дыхания. Чем больше людей, тем больше способов убивать их сразу помногу. Появится страшное оружие, которое использует энергию звезд и превосходит в своей разрушительной мощи десять Кингслэйеров.
При упоминании этого оружия по телу Джессмин побежали мурашки.
— Помнишь, я говорила тебе, — ласково сказала Миск, отводя со лба
Гэйлона прядь спутанных волос, — что быстрый рост всегда дорого стоит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111