— Вам удивительно повезло, мой юный друг, — заметил лекарь, осторожно прикасаясь толстыми пальцами к аккуратным стежкам.
Дэви зашипел от боли и оттолкнул его руку.
— Я себя что-то не чувствую счастливчиком.
— Но Тидус мог перерезать вам горло. В этом случае даже Миск с ее искусным шитьем не смогла бы вам помочь. Я непременно должен забинтовать вам шею, герцог.
— Миск сказала не надо, — Дэвин снова оттолкнул руки Гиркана. — Она говорит, что доступ воздуха поможет ране скорее залечиться.
Это высказывание заставило доктора раздраженно проворчать:
— Тогда не обвиняйте меня, молодой человек, если ваша рана воспалится.
Я сделал все, что мог. Я старался…
— Гиркан, дорогой, — сказал Дэви как можно ласковее. — Уходи.
Пожалуйста.
Оскорбленный в лучших чувствах толстяк-доктор принялся собирать свои снадобья, разложенные на столике у кровати.
— Разумеется, милорд. Как вам будет угодно.
Он вышел из покоев, высоко подняв двойной подбородок.
Скрестив на груди руки, герцог Госни посмотрел в окно. Снаружи начинался жаркий летний день. Миск сказала, что он поправится через неделю. Целую неделю ему придется оставаться в постели, не прикасаясь ни к ране, ни к стежкам, как бы они ни чесались. Разумеется, стоило герцогу подумать об этом, как рана немедленно начала немилосердно зудеть. Этот зуд оказалось переносить гораздо труднее, чем боль в поврежденных мышцах и сосудах, хотя, поразмыслив, герцог пришел к заключению, что это была всего лишь еще одна из тех бед, которые свалились на него.
Рыжий Король еще раз отверг своего герцога. А почему бы и нет? Что может предложить могучему королю-магу зеленый юнец? Кроме того, Гэйлон ясно дал Дэви понять, что если сам он погибнет в этой войне, то его сын и наследник должен быть воспитан герцогом Госнийским, как некогда был воспитан Дэрином Госни сам Гэйлон. Такова была логика слов и поступков короля, но, даже поняв ее, Дэви не чувствовал себя менее несчастным.
Погруженный в эти невеселые размышления, Дэви не обратил внимания на негромкое царапанье в дверь, однако последовавший за ним резкий стук вывел его из состояния мрачной задумчивости.
— Войдите, кто там? — сердито откликнулся Дэви, все еще подавленный своими невзгодами. Он ожидал появления слуги с обедом, есть который ему не хотелось.
— Вы что-то особенно приветливы сегодня, ваша светлость, — заметил с порога Гэйлон. — Может быть, мне зайти попозже?
— Нет, — быстро ответил Дэви и добавил: — сир…
Король был одет довольно просто — в кожаный камзол без рукавов и такие же штаны, подпоясанные шнуром. Кожа была грубой, ничем не украшенной, и потому костюм короля весьма походил на одежду, которую носили беднейшие из крестьян королевства. В руках король держал длинный предмет, завернутый в толстую шершавую мешковину.
— Ты уже не так бледен, как прошлой ночью, — заметил Гэйлон, улыбаясь.
Дэви, однако, обратил внимание на то, что под глазами Гэйлона появились темные круги. — Как твои дела?
— Гораздо лучше, чем несколько минут назад, — искренне ответил Дэви, с любопытством поглядывая на таинственный сверток, который король положил поверх одеяла.
— Почему ваше величество еще здесь? И где наша армия?
— Армия отправилась в поход рано утром, как и было задумано. Войско возглавил Мартен, а Ринн, Арлин и Керил помогут ему. Я догоню их позднее.
Дэви шумно вздохнул:
— А я?
— Нет, дружище. В отношении тебя ничего не изменилось. Я не могу рисковать тобой в битве.
— Мартен считает, что в обращении с мечом я ничуть не хуже других, — заспорил было Дэви. — И я достаточно взрослый. Барни, сыну бакалейщика, всего шестнадцать, а он лучник. Кроме него есть еще несколько таких же молодых парней. А мне исполнится шестнадцать в день летнего солнцестояния.
Гэйлон нахмурился:
— Тебе так хочется начать проливать кровь?
— Нет, милорд, — быстро ответил Дэви. — Мне хочется сделать все, чтобы не пролилась ваша.
— Мне кажется, я не должен больше рассчитывать на твою отвагу и героизм, Дэви, особенно после прошлой ночи.
— Защищать вас — моя обязанность и долг.
— А мой долг — защищать тебя… — король покачал головой. — Мы обсудим это позже. Пока же тебя, как представителя рода Госни, ждет другая обязанность. Я хочу, чтобы ты сохранил для меня вот это…
Он потянул за край свертка, и из буро-коричневой ткани выкатился на колени Дэви старинный обоюдоострый меч. Дэви во все глаза смотрел на потрескавшиеся от времени кожаные ножны и чувствовал странное отвращение, нарастающее в нем. Один только вес оружия заставил его внутренне содрогнуться.
— Мой отец, — пояснил Гэйлон, — дал эту вещь твоему отцу, чтобы он передал ее мне. Теперь обязанность хранить этот меч ложится на твои плечи. Однажды ты передашь его моему сыну.
Догадка осенила Дэви, и он еще раз вздрогнул от страха.
— Это Кингслэйер…
— Да.
Чувствуя, как его влечет какая-то новая, доселе неведомая ему сила, Дэви протянул руку, чтобы схватиться за уродливую, покрытую треснувшей глазурью рукоять. Мгновенно руку его закололи тысячи невидимых иголок, а пламень и лед рванулись по руке к плечу. Перед глазами заплясали неясные размытые образы, а в сознании всплыли мрачные, всепоглощающие инстинкты: ярость, ненависть, плотское желание. Он словно заглянул во мрак бесконечной ночи, в которой даже звезды напоминали пойманных в капканы зверьков.
— Дэви!
Меч сверкнул золотым огнем и завел какую-то отдаленно звучащую песнь о могуществе и власти, но в этот момент Гэйлон вырвал меч из крепкой ладони своего герцога. Дэви ощутил внутри щемящую пустоту, голова потяжелела и запрокинулась, а боль в ране стала нестерпимой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111