— Если бы хоть кто-то мог дотянуться до нее, — беспомощно сказала Айрис Толбэт. — Мы с Джорджем старались изо всех сил, приходили каждый день, но…
Она махнула рукой, признавая поражение; было ясно, что и отец, и мать в ужасе из-за несомненной неспособности общаться со своей единственной дочерью.
Отрывистый голос Филиппы прервал их страдальческое молчание, как глоток свежего воздуха.
— Вряд ли любовь способна здесь хоть что-то решить. Будь оно так, проблема была бы решена уже давно. Вы не должны винить себя.
Толбэты переглянулись, словно пораженные прямотой Филиппы.
— Полностью согласен, — кивнул Адам. — Полагаю, доктор Огилви подробно обсуждала с вами сложности, связанные с лечением аутизма?
— Обсуждала-обсуждала… в такой мере, в какой клинические формулировки можно применить к данному случаю, — раздалось у него за спиной практичное контральто. — И тем больше причин для всех вовлеченных приветствовать вклад специалиста вашего калибра.
Адам и Филиппа обернулись. В дверях стояла высокая, крепко сбитая женщина лет сорока пяти — пятидесяти. Проницательные серые глаза смотрели на Адама и Филиппу с дружелюбной иронией.
— Доктора Синклер, полагаю? Здравствуйте. Я Элен Огилви.
Следующие полчаса были посвящены обсуждению медицинских тонкостей данного случая и краткому неврологическому осмотру. С точки зрения Адама, этот обмен мнениями был полезнее родителям Джиллиан, чем самой девочке. Он и Филиппа и так уже знали истинную природу недуга Джиллиан, однако им было важно завоевать доверие семьи Джиллиан и ее лечащего врача.
Перебрав все вопросы, какие Адам смог придумать, он предоставил Филиппе продолжать разговор с Толбэтами, а сам вышел поговорить наедине с доктором Огилви.
— Я высоко ценю ваше сотрудничество, — сказал он с улыбкой. — Уверен, нам обоим в прошлом приходилось иметь дело с консультантами, от которых не было никакого толку.
Доктор Огилви пожала плечами и дружелюбно улыбнулась.
— Это большая больница в центре города, доктор Синклер. Психиатрические проблемы, с которыми мы ежедневно имеем дело, обычно связаны с наркотиками, алкоголизмом и острыми неврозами на почве стрессов. У большинства попадающих к нам детей имеются все основания для неуравновешенности. Это следствие распавшихся семей, отсутствия родительского внимания, случаев насилия или злоупотребления алкоголем и наркотиками — или всего вышеизложенного вместе. Аутичные дети редки — и это совершенно не моя область специализации. А Джиллиан не подходит и по остальным параметрам. — Она вздохнула. — Поскольку я действительно не понимаю, как помочь Джиллиан, я только рада передать ее на попечение кого-то, у кого есть шансы добиться позитивного результата.
Адам улыбнулся ее прямоте.
— Спасибо за вотум доверия. Обещаю сделать все возможное, чтобы быть достойным его.
— Вы слишком скромны, — сказала доктор Огилви. — Ваша репутация известна даже в Лондоне. — Она заглянула в комнату, где Толбэты все еще были поглощены разговором с Филиппой, и продолжала напрямик: — Откровенно говоря, когда мисс Толбэт рассказала мне, что связывалась ранее с вами по этому поводу, я удивилась, почему она и ее муж не предпочли обратиться к вашим услугам с самого начала. Я — квалифицированный и опытный врач, но не стыжусь признать, что мне этот случай не по зубам.
Адам пожал плечами.
— Ничего удивительного. Когда я впервые увидел Джиллиан, казалось ясным, что все, что может быть сделано, делается — и рядом с домом, где родные и друзья регулярно могли ее навещать. Всегда есть шанс, что контакт с кем-то хорошо знакомым может вывести ее из этого состояния. Но, поскольку этого не произошло, пора пересмотреть нашу стратегию.
— Хотите перевести ее в другую больницу?
— Уверяю вас, только для моего профессионального удобства, — сказал Адам. — Я практикую в Эдинбурге и не могу работать с девочкой здесь. Если мистера и мисс Толбэт удастся уговорить, я намерен рекомендовать перевезти ее в Джорданберн. — Он улыбнулся. — Здесь, в Лондоне, вы, наверное, знаете клинику как королевскую эдинбургскую больницу. Переименовали ее несколько лет назад, но старые привычки отмирают с трудом. В любом случае я и моя мать, у которой тоже немалый опыт со случаями, подобными Джиллиан, сможем уделять ей гораздо больше внимания.
Толбэты, когда Адам объяснил свои намерения, выказали некоторые признаки неуверенности. Выслушав Адама, они попросили оставить их одних, дабы обсудить вопрос, и Адам, Филиппа и доктор Огилви вышли в коридор. Когда через несколько минут Толбэты присоединились к ним, Джордж Толбэт был бледен, но держался решительно.
— Мы обдумали все, что вы сказали, доктор Синклер, и решили, что хотим, чтобы вы наблюдали Джиллиан. Мы… заложим дом, если понадобится. Важно только, чтобы наша дочь поправилась и смогла вести нормальную жизнь.
Адама озарило.
— Вы беспокоитесь о расходах, мистер Толбэт? Пожалуйста, не тревожьтесь на этот счет. Я позабочусь, чтобы больничные издержки были покрыты из фондов Минздрава. А моя мать и я предлагаем наши профессиональные услуги бесплатно, gratis pro bonum. Скажем так: случай вашей дочери представляет собой интересную проблему.
Оба Толбэта выглядели изумленными и заметно успокоенными.
— На редкость щедрое предложение, доктор Синклер, — промолвил Джордж Толбэт. — Мы… я просто не знаю, что сказать…
— Что мы от всего сердца благодарны вам! — выпалила его жена, смеясь и плача одновременно. — У нас наконец появилась надежда.
Филиппа и Адам переглянулись. Вера Толбэтов была трогательна — и вызывала тревогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156