Она лежала на широких каменных плитах, древние стены по обе стороны на половину обвалились. Должно быть, когда-то комната, была частью огромного здания. Сохранилась часть огромной арки, украшенной резьбой и засыпанной мусором. Клюрикон превратил уцелевший угол в маленький уютный домик с настоящей кроватью, лампой, свисающей с потолка, огоньком, горящим в камине, в котором можно было зажарить целого быка. Над костерком поднимался душистый дымок. У Изабо защипало глаза. У стрельчатого дверного проема стояла бочка с водой, а по стенам были развешаны травы, связки лука и копченые окорока. Хотя ее глаза были открыты всего несколько секунд, клюрикон вскочил на ноги, которые, как она заметила, были босы и довольно волосаты, и принес ей горячего бульона, который она с жадностью выпила, держа кружку здоровой рукой.— Сколько я уже лежу?— Луны успели вырасти и уменьшиться и снова начали расти. Ты уже давно ворочаешься на моем полу — ты слишком длинная для моей кровати и слишком тяжелая, чтобы я мог поднять тебя.— Месяц! Я провалялась здесь целый месяц! Не может быть! Это невозможно! — Изабо попыталась сесть, но ее охватила такая слабость, что она снова упала, забыв про бульон.— Ешь, ешь, — велел ей клюрикон, пытаясь кормить ее с ложки. — Если не поешь, никуда не пойдешь.Изабо почувствовала панику. Она идет больше двух месяцев, но не одолела еще и четверти пути — вряд ли подруга Мегэн до сих пор ждет ее. Призвав на помощь всю свою выдержку, она снова принялась за бульон. Вдруг ее скрутил приступ жестокого кашля, и она в изнеможении откинулась на подушку.Клюрикон принялся размахивать тряпкой, чтобы разогнать дым и напевать:— В доме полно, в комнате полно, но не поймать — вот ведь смешно!Он бросил на нее тревожный взгляд, как будто ожидая ответа. Не имея ни малейшего понятия, о чем он говорит, Изабо смолчала, а он снова скорбно затянул:— В доме полно, в комнате полно, но не поймать — вот ведь Смешно!— Я должна идти, — сказала Изабо, когда он закончил. — Я и так уже опоздала.— Куда это ты так рвешься? — нахально поинтересовался клюрикон.— В Тулахна-Селесту.Раскосые глазки округлились от удивления.— Ты в нескольких неделях езды от него, — сказал он. — Если не больше.— Но почему? Ведь я была в одном дне от него.— Тулахна-Селеста — в Рионнагане.— А где я? — от тревоги Изабо начало подташнивать.— В Эслинне, где же еще.— В Эслинне! Как я попала в Эслинн?— Не знаю, но ты очутилась здесь. В прекрасных лесах Эслинна. В диких и прекрасных лесах, по которым бродят Грезящие. Я покажу их тебе, если ты не веришь.Но Изабо не могла встать — у нее подгибались ноги. Клюрикон дал ей воды и рассмеялся:— Думаю, сейчас ты никуда не пойдешь.В следующие три дня рука Изабо болела все сильнее и сильнее. Она попыталась очистить и перевязать рану, однако от нее исходил гнилостный запах, от которого к горлу подкатывала тошнота. Клюрикон, которого звали Бран, приносил ей травы, и один раз она попыталась вскрыть нарыв его маленьким тупым ножичком, но последствия оказались плачевными. Беспокойство Изабо усиливалось вместе с болью, но лихорадка так вымотала ее, что ей едва удавалось доползти от постели до маленького ведерка, которое служило ночным горшком. Не было никакой надежды отправиться в Тулахна-Селесту, пока она не восстановит свои силы, и вся ее злость ничем не могла помочь.Она лежала на ворохе шкур, с удивлением разглядывая дом клюрикона. Он занимал угол огромного сводчатого зала. Пол устилали шкуры, делавшие уголок у огромного камина довольно уютным, несмотря на свистящие в разбитых стенах сквозняки. В другом конце зала потолок обрушился, оставив после себя почерневшие балки, между которыми проглядывало облачное небо. Оконные проемы окружали ухмыляющиеся каменные лица, над камином угадывались звезды и следы каких-то надписей.Все это время маленький клюрикон почти не отходил от нее, угадывая все ее желания. Стоило ей почувствовать жажду, он приносил кружку с водой, прежде чем она успевала открыть рот. Когда ей было холодно, он подбрасывал дрова в огонь, а когда боль в руке становилась невыносимой и она начинала плакать, он находил целебные травы. Странное и забавное существо, скачущее по каменным плитам и смеющееся своим собственным шуткам. Однажды он робко подошел к ней, держа руки за спиной.— Угадай, что я нашел, Из’бо?— Ну, что? — вздохнула Изабо.— У него мраморные стены, белые, как молоко, покрытые кожей, мягкой, точно шелк, внутри хрустальный фонтан, а в нем золотое яблоко.Изабо нетерпеливо пожала плечами.— Не знаю, Бран. Что это?— Стены, белые, как молоко, — подсказал он. — А внутри — золотое яблоко.— Что за вздор, Бран? Я не знаю, что это. Горный хрусталь?— Нет, Из’бо. — По его волосатому лицу промелькнуло разочарование. — Я нашел для тебя яйцо. Отличное белое яйцо, которое поможет тебе скорее поправиться.Он показал ей блестящее яйцо, которое прятал в кулаке.— Вот видишь — стены белые, как молоко.— Спасибо тебе, Бран, это очень мило, — сказала Изабо и снова опустила голову в подушки.Треугольное лицо Брана вытянулось, хвост беспокойно изогнулся, но Изабо была слишком слаба, чтобы сочувствовать ему.Как только Изабо смогла сделать несколько шагов, Бран помог ей выйти за стрельчатую дверь и отвел в заброшенный сад, заваленный камнями, рухнувшими со стен. Изабо пришлось несколько раз останавливаться. Наконец она рухнула на землю, в тихом солнечном уголке, откуда открывался хороший вид на долину. Только сейчас она поняла, что действительно находится в Эслинне, — повсюду, сколько хватало глаза, виднелись мощные стволы рябин, возвышающиеся на многие сотни футов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133