— Честное слово?
— Зуб даю! — усмехаясь, подтвердил Добрыня и тут же тихонько добавил: — Все равно их нетути...
Через минуту на сеновал упал конец веревки. Илья дернул за него и, убедившись, что второй конец привязан крепко, полез, кряхтя и поругиваясь, вверх. В окне он едва не застрял, и киммериец потратил немало усилий, чтобы вытащить его, осыпанного штукатуркой и кирпичной крошкой. Следом за ним поднялись Добрыня и Попович. Последним выбрался Яромир. Оказавшись на траве, он с удовольствием распрямился, потянулся и вдохнул чистый, прохладный воздух.
Незнакомец подошел к ним ближе и осторожно пожал руки всем четверым.
— С вызволением!
— Спасибо, хлопец, — прищурился Илья. — Только повтори, как звать-то тебя? Ты что-то вроде бубнил, да я запамятовал!
— Конан из Киммерии, — осклабился парень. — По кличке Варвар! — В ночном полумраке его светлое лицо казалось бледным и напуганным.
— Во как! — обрадовался Муромец. — У нас таких мужских имен нету.
— Среди дамского полу Варвары встречаются, — заметил Попович. — Есть даже Варвара Кощеевна...
— А ты, значит, Варвар? Да еще конный! Ну, а я — просто Муромец!
— Как там насчет обещания? — напомнил Конан, когда они незаметной тропинкой направились прочь от султанского сада.
— А тебе что, вот обязательно султанскую казну вынь да положь? — усмехнулся Илья. — Другой, стало быть, побрезгаешь?
— А что, где-то еще есть сокровищница? — мгновенно загорелся Конан. — Тогда я согласен. Мне все равно! Больше мешка ведь не унесешь!
— Есть, — сказал Яромир. — В башне у колдуна. Ты ведь недаром там крутился?..
— У колдуна? — с чувством ужаса и восхищения воскликнул Конан. — Но ведь он же и колдануть может!
— А мы ему по зубам! — мстительно прошамкал Добрыня.
— За ноги и об пол! — добавил Яромир.
— Ты не сомневайся, — по-отечески улыбнулся Илья. — Сам подумай, куды ему, куренку, противу богатырей, хошь он и колдун?
— А золота у него в подвалах немерено! — голосом провокатора добавил Попович.
— Согласен! — не раздумывая, кивнул Конан. — Тогда прямо и пойдем к нему!
— А чего ждать-то? — Илья посмотрел на небо. — До рассвета еще далеко, как раз управимся!
Благополучно миновав дремлющую стражу, друзья выбрались на знакомый уже пустырь. Теперь башня еще больше напоминала головешку. Это сходство усиливалось тем, что высоко над головой, под самым куполом, красноватым светом горело единственное окно.
— Глянько! — ухмыльнулся Илья. — Колдун-то не спит! Сидит, свечу палит, книжки читает!
— А может, он царевича душит? — шепотом предположил Яромир.
— Типун тебе на язык! — испугался Илья. — У нас ведь с собой живой воды нету, чтобы царевича оживить! Пусть уж лучше книжки читает!
Возле входа было непривычно пусто. Даже каменные статуи куда-то подевались, только пьедесталы белели пустыми пыльными квадратами. Яромир первый обратил на это внимание. Однако Муромец только отмахнулся.
— В башню, небось, занесли, чтобы ночью никто не спер.
— В таком случае их не занесли в башню, они сами ушли, — тихо произнес Попович и присел, разглядывая глубоко вдавленный в землю след.
— Н-да! — Добрыня нагнулся, посмотрел и крякнул: — Однако!
— А разве статуи могут сами ходить? — подал голос Конан Варвар.
— Еще как могут! — со знанием дела произнес Муромец. — Ежели в ентом деле колдовство замешано!
— Дубину бы! — вздохнул Добрыня, оглядываясь. — Не хотел бы я столкнуться тут с этими каменными истуканами.
— Ребята, а может, я пока за ломиком сбегаю, а? — предложил Конан. — Тут недалеко...
Яромир только рот открыл, как вдруг земля под ними вздрогнула один раз, потом второй, третий.
— Кажется, уже поздно за ломиком бежать, — задумчиво пробормотал Илья.
И тут из темноты на поляну вышла здоровенная статуя с каменным мечом в руках.
— Гдум! — это Конан шумно сглотнул слюну.
Воцарилась мертвая тишина. А когда каменный истукан медленно и зловеще повернул к ним неровно обтесанную башку с белыми мраморными глазами, друзья невольно шагнули назад.
— А... — раскрыл рот Попович. — Вы тут прогуливаетесь, да? — спросил он подхалимским, ласковым голосом, не сводя с истукана округлившихся от удивления глаз.
Статуя с неприятным звуком повернула голову, и на землю посыпалась каменная крошка. Однако опускать меч она не торопилась.
— Нет, — медленно, с трудом разжав каменные челюсти, ответил истукан, буравя их мертвым каменным взглядом. — Я не прогуливаюсь, я сторожу!
— Величайшего и могущественнейшего Охмурида-заде? — уточнил Добрыня.
— Его, — после непродолжительной паузы ответила статуя, и тут земля опять задрожала от чьих-то шагов. На поляну из темноты вынырнул еще один каменный истукан. И этот второй был куда больше первого, его массивные ручищи свисали чуть ли не до земли.
— А вот и напарничек пожаловал, — прошептал Муромец. — Братцы, что делать-то будем?
— А что тут сделаешь? — дрожащим голосом откликнулся Попович. — Тикать надо!
— Тикать русскому богатырю несподручно! — отозвался Добрыня.
— А с каменными монстрами тягаться сподручно? — сглатывая подступивший к горлу ком, спросил Яромир.
В следующую минуту на поляну друг за дружкой, чеканя шаг, вышли еще две исполинских статуи. У одной в руках была каменная дубина, у другой — боевой топор с длинной ручкой. Не сговариваясь, каменные исполины окружили друзей и принялись рассматривать их, видимо раздумывая, что с ними делать? Наконец одна из статуй, у которой был огромный, жуткого вида топор, громоподобным голосом осведомилась:
— Кто. Такие?
— Мы-то? Э... — невольно замялся Попович. — Сами-то мы неместные...
И тут Яромира словно что-то толкнуло вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99