Прежде всего потому, что вышеназванный англиканец занимал весьма высок
ий пост в королевской администрации. Кроме того, он приходился дальним р
одственником Томасу Кранмеру, архитектору Кентерберийскому, советнику
Генриха VIII, в смутное время после первого этапа Реформации покровительст
вовавшему известному шотландскому проповеднику Джону Кноксу, который,
как известно, являлся основателем радикального крыла английского прот
естантизма, породившего пуританизм, и которого казнили в эпоху царствов
ания Марии Тюдор Ч католички, прозванной Кровавой.
Элементарная признательность предписывала известную терпимость в отн
ошении его внучатого племянника… Наконец, достопочтенный Самюэль Векс
тер не хотел бы навсегда потерять свою единственную и потому бесценную д
очь.
Итак, супружеская чета получила признание в Салеме, и все привыкли к Тома
су Кранмеру, его кружевам и бриллиантовой серьге.
Часто оставляемая своим мужем, беспрестанно курсирующим между Бостоно
м, Ямайкой и Лондоном, дочь Самуэля Векстера еще более ожесточилась в сво
ей набожности, и, словно желая оправдать в собственных глазах эту безумн
ую страсть, поставившую ее вне общества, оплотом которого ей надлежало с
тать, она еще ревностнее принялась исполнять свой религиозный долг.
И вот оно, жестокое наказание, Ч легкость, с какой обращались к ней, отпра
вляя на постой явных пособников Сатаны: «Кому, как не вам, оказать им госте
приимство?»
Анжелика придвинула к себе кресло со спинкой, украшенной вышивкой, и рас
положилась вблизи окна на расстоянии, позволявшем наслаждаться свежим
дыханием морского бриза. Салем, что в переводе с древнееврейского значит
«мир», представлял собою очаровательный городок с крытыми дранкой крыш
ами, завершающимися остроконечными коньками каменных труб, которые был
и сложены из серых валунов или красного кирпича на домах нотаблей и бога
тых торговцев.
В нем действовало сугубо теократическое законодательство, а моральные
установления непосредственно заимствовались из Священного Писания.
Зато там цвела самая красивая в мире сирень. И до середины лета их белые и
фиолетовые гроздья приникали к темным, выкрашенным ореховой краской ст
енам домов. В палисадниках, густо поросших целебными травами и овощами н
епременные атрибуты каждого жилища в соответствии с традициями, устано
вленными первыми эмигрантами, Ч мерцали листья амаранта и бледно-зеле
ные тыквы, благородные культуры, выбрасывавшие даже на тротуары извиваю
щиеся, как мохнатые змеи, усики стеблей, увенчанных большими желтыми цве
тами, которые привлекали множество пчел.
Теперь, вновь почувствовав уверенность, Анжелика упрекала себя за глупо
сть.
Странно было задавать себе этот вопрос: «Почему я захотела ребенка?» Раз
ве дано кому-нибудь знать причины, вызывающие в сердце женщины эту велик
ую животворящую жажду материнства? Она одна, и вместе с тем им несть числа
, все очевидные, но нет ни одной решающей, ибо это сфера, не подлежащая разу
мению.
Анжелика вспомнила, что начала мечтать о нем еще в Квебеке, видя, как мален
ькая Эрмелина де Меркувиль, протягивая ручонки, устремлялась ей навстре
чу. Что плохого в том, чтобы вновь испытать радость материнства, если не см
огла в полной мере насладиться ею прежде?
Восстановить гнездо, потрясенное столькими пронесшимися над ним урага
нами?
Но прежде всего, и это желание постепенно брало в ней верх над остальными,
по мере того, как все упрочивалось вокруг них и в них самих, она хотела, что
бы отцом ребенка был именно он. Он, ее любовь, ее возлюбленный, ее тихая гав
ань и ее мука, он, единственный мужчина всей ее жизни, он, Жоффрей де Пейрак,
ее муж вот уже скоро двадцать лет.
Но, достигнув ценою неслыханных усилий, вопреки тяжелейшим испытаниям, т
ернистым и извилистым дорогам, но и благодаря упорству, граничившему с о
держимостью, и воле, нередко являвшейся источником опасностей, навстреч
у которым она без оглядки устремлялась, словом, достигнув цели, добившис
ь осуществления всех своих мечтаний, любви, счастья, покоя рядом с тем, ког
о она так упорно искала, которого считала погибшим и которого в результа
те интриг и недоразумений едва не потеряла вновь, как если бы ревнивая су
дьба отвергала постоянство их чересчур пылкой страсти, она решила увенч
ать свою трудную победу чем-то воистину непреходящим.
Она мечтала о ребенке от него, как мечтала бы о ребенке от нового возлюбле
нного, чтобы скрепить узы, способные навечно удержать этот дар судьбы.
Это было очередным свидетельством неувядающей новизны их отношений.
Ибо надо отдать ей должное: мысль о ребенке никогда не пришла бы ей в голов
у в первое время после их долгой разлуки. С тех пор минуло уже почти три го
да.
Когда она мысленно возвращалась к той поре, воспоминания о ней казались
ей такими далекими и нереальными, что она едва узнавала себя в них. Как час
то им не хватало терпимости, им, упрекавшим друг друга в наносимых жизнью
ударах, не понимавшим, что они оба жертвы и что именно это обстоятельство
еще теснее сближает их. На осознание этого нужно было время, и вот теперь о
на удивлялась тому, как много они пережили…
Как порой они отчуждались, готовы были расстаться, доходили почти до вза
имной ненависти, оставаясь при этом такими близкими, очарованными друг д
ругом! Какими чудесными представлялись ей их отношения сейчас, когда она
о них думала! Если бы не это их взаимное притяжение, с каждым взглядом все
более непреодолимое, связывающее их колдовскими чарами, грезами и внеза
пными порывами, ко всяким расчетам равнодушное, разве смогли бы они осил
ить столько препятствий, узнать так много привлекательного друг в друге
, возвыситься над разочарованиями и безысходностью, порожденными столь
кими несчастьями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26