Иногда одна белошвейка кормила пяток
своих братьев и сестер, принося в дом больше, чем отец семейства. В деревне
жили бедно, гораздо хуже, чем в городе. Поэтому и замуж о
ни не торопились. Правила в мастерской действовали строгие Ц после зака
та выходить на улицу девушкам запрещали, чтоб не гулял
и по ночам, а потом не спали за работой. Впрочем, белошвейки свободой нраво
в не многим отличались от продажных девок
, только денег за любовь не требовали. Охранял
а их старая ведьма по имени Жура. Говорят, в молодости з
вали ее Журава, но, глядя на нее, трудно было в это поверить.
Это она придумала запирать мастерскую
снаружи, а на окна вешала тонкую нить, чтобы утром проверять
Ц открывали их дев
уш ки или нет.
На самом деле, влезть в мастерскую через чердачное окн
о и вправду было непросто и рискованно. Но Есеня давно х
отел испробовать одну маленькую хитрость Ц воспользоваться
колодезным журавлем. Что ж, идея его прошла на
«ура» - Звягу подняли вверх вдвоем, он закрепил веревку на потолочной бал
ке, а по ней благополучно поднялись вверх и Есеня с Суханом.

- Ну, Балуй! Ну ты голова! Ц сказал Сухан, последним влеза
я в узкое окошко.
Есеня подмигнул ему и с победным к ли
чем кинулся по лестнице вниз:
- Девки! Просыпайтесь! Балуй пришел!

Не смотря на то, что некоторые из них были старше
мальчишек лет на десять, а то и больше,
их все равно принимали за серьезных кавалеров
. В ответ ему раздались радостные визги, дверь в спальню распахн
улась, и он ввалился в объятья теплых и румяных со сна б
елошвеек.
В первый раз его привел сюда знакомец, давно искушенны
й в таких похождениях. Есене тогда едва исполнилось пя
тнадцать лет. Он еще не знал, зачем му
жчины ходят к женщинам, чувствовал себя не в своей тарелке, отчего бычилс
я и хамил. Пухленькая Сияна, старшая среди белошвеек, ув
лекла его за ширму Ц имела она
так ую привилеги
ю Ц
и там Есеня впервые познал любовь.
Теперь же он приходил сюда как завсегдатай, которому
неизменно радовались. Надо сказать,
Есеня готов был любить каждую из них и всех сразу Ц юношеская кровь кипе
ла, и страсть плескалась через край. Но, как всегда, пере
д ним встал вопрос Ц кого выбрать из двадцати белошвеек?

- Девушки, я вас люблю… - томно выговорил он и состроил са
мую обаятельную физиономию, на которую был способен. В
прочем, в темноте ее никто не оценил.
Сухан и Звяга, не менее любимые белошвейками, тоже оказ
ались в спальне, кто-то зажег лампы, девушки занавесили окна поплотней и у
садили дорогих гостей на кровати.
- Кушать будете, мальчики? Ц спросила молоденькая Ивиц
а.
- Да! Ц хором выкрикнули герои-любовники. Пиво пивом, а Е
сеня так даже не обедал.
Их кормили рыбным пирогом, который они уминали за обе щ
еки, млея в объятьях соскучившихся по ласке красавиц.

- Балуй, а что это у тебя кровь на рубашке? Ц спросила
Голуба, осторожно проведя рукой по его лопаткам.

- Да так, - равнодушно ответил Есеня, - со стражниками на б
азаре поцапался.
- Ой-ой-ой! Ц засмеялась она, - небось, батька выдрал!
- Да честно говорю. Во, смотри, все костяшки ободраны Ц о
н продемонстрировал ей разбитые руки, - он, гад, к деду какому-то прикопалс
я, что тот не на месте встал. А у деда стекло расставлено Ц красота неопис
уемая. Стражник хотел лавочку его смести, а тут Ц я. Ну, подрались, вломил я
ему за его наглость, но он, сволочь, своих позвал. Пока их трое было, я еще от
бивался, ну а против восьми человек не устоял…
Есеня скромно опустил наглые глаза. Белошвейки, пряча
улыбки, кивали, Звяга зажимал рот, чтобы не расхохотаться, а Сухан непоним
ающе хлопал ресницами, и даже открыл рот, чтобы что-то с
просить, но Звяга тк нул его локтем в б
ок.
- Геройский ты парень, Балуй, - сказала, поднимаясь, Преле
ста Ц ей было лет тридцать, - пострадал, значит, за правое дело?

- Ага, - не моргнув глазом ответил Есеня.
- Снимай рубаху, промою, а то все простыни нам перепачкаешь. Чего, и мамка не
пожалела?
- Да некогда было домой заходить, - он стащил рубаху чере
з голову.
- Ой, а что это у тебя? Ц Голуба ткнула пальцем в медальон
, который Есеня повесил себе на шею.
- Это мне девушка одна подарила. На память.

- Богатые у тебя девушки. Работа-то тонкая, - она взяла мед
альон в руки и нагнулась, разглядывая его в полутьме. Есеня не удержался, и
схватил ее за крепкую грудь, которая так отлично просматривалась в широ
ком вы резе рубашки.
Голуба выпустила медальон, взвизгнула и расхохоталась.

- Спиной повернись! Ц велела Прелеста, - успеешь еще наиграться!
- Ой, девчонки, я никогда наиграться не успею! Ц вздохнул Есеня, покорно от
ворачиваясь.
Прелеста взлохматила ему вихры и рассмеялась Ц звонко, словно колоколь
чик.
- Маленький, бедненький… - Ивица села перед ним, прижала е
го лицо к своей груди и поцеловала в макушку, - больно было?

- Ерунда, - фыркнул Есеня и вдохнул ее запах Ц пирогов и с
вежего белья.
Девушки собрались вокруг него впятером, и жалели его т
ак трогательно и искренне Ц нерастраченная нежность
всегда проливалась на мальчишек в из
бытке . Не столько по мужьям они скуча
ли, сколько по не родившимся сыновьям.
- Тише, Прелеста, - шипели они на подругу, - корочку сорвешь
.
- Балуюшка, тебе не больно?
- Ж ивого места нет… надо ж так ребенка
…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22