— А что вы думаете по поводу этого? — спросил я и показал на окно.— По-моему, криминала, тут нет, — ответил милиционер.Я поехал в агентство к своим вахтерам. Дело о десяти тысячах долларов можно было считать закрытым. 5 Из Финляндии вернулся Обнорский. Вызвал меня к себе. Сказал:— На счет нашего агентства поступило двести сорок три тысячи рублей. От какого-то «Техлесимпорта». Ты не знаешь, за что?— Это деньги с того света.— То есть?— Ну, профессор пообещал нам десять тысяч долларов авансом. И умер. А деньги в рублях пришли. Когда они, кстати, были отправлены?— Позавчера.— Все правильно. За день до смерти.— Этим надо заняться, — сказал Обнорский, подумав.— А чего заниматься? Деньги пришли. Клиента нет. Напишем отчет о выполненной работе, и все.— Нет, — с малопонятной злобой в голосе отрезал Обнорский. — Мы этим займемся.Как этим заниматься, Обнорский не сказал. Поэтому можно было заняться другими делами.Например, составить журнал использования автотранспорта сотрудниками агентства. На балансе у нас находились две машины. Но ездили ребята как попало, не следили за уровнем масла и тосола, и этому надо было положить решительный конец. 6 Обнорский решил устроить совещание. Позвал меня, бывшего опера Зудинцева и нелюбимую мной Горностаеву. Она зачем-то надела жутко короткую юбку. Ноги у нее действительно довольно приличные. Но зачем надевать такие юбки, если не испытываешь никакого интереса к мужчинам?Обнорский сел в любимое кресло. Кресло заскрипело и закачалось. Я от греха подальше устроился в уголке на диванчике. Как назло, рядом со мной стала дымить своим кубинским зельем Горностаева.— Финны, — сказал Обнорский, — обеспокоены смертью профессора Заслонова. Они готовы оплатить нам расходы на расследование его смерти.— А откуда твои финны знают о профессоре? — спросил я.— Это не мои, а другие финны. У него был с ними договор на поставку леса. И наверное, что-то еще, но они об этом не говорят. Ну давайте, рассказывайте, что мы о Заслонове знаем.— Знаем мы мало, — доложил я. — Называл себя профессором. Неизвестно, каким и где. Намекал, что химик и даже открывал сто четырнадцатый элемент в таблице Менделеева. Директор «Техлесимпорта». Конкуренты. Слежка. Сумасшедший священник.— Давайте так, — сказал Обнорский, — Зудинцев займется выяснением всех данных по профессору и попытается узнать в РУВД, как идет расследование по его смерти. Горностаева доработает ситуацию с «МикСом». Скрипка узнает, что там с коммерческой деятельностью профессора. Координировать работу будет он же.Работать с Зудинцевым было хорошо. Он всегда в срок выполнял задания и пытался докопаться до сути вещей. Кроме того, у подполковника милиции в отставке были приятели практически во всех районных управлениях, которые — порой даже с удовольствием — делились с ним информацией.Другое дело Горностаева. Работать с ней я не хотел. Но — пришлось.Мы вышли с Горностаевой в коридор. Она демонстративно закурила в неположенном месте. Я не стал с ней ругаться.— У одного моего приятеля, — сказал я ей, — жили кошка и собака. Собака была добрая и умная. А кошка ей постоянно портила жизнь. И вообще никакой пользы хозяину не приносила. Но приятель мой был добрый и кошку не только не бил, но даже подкармливал всякими «Вискасами». А потом наступил финансовый кризис. И «Вискасы» закончились. И что ты думаешь? Собака осталась, а кошка сбежала.— Я думаю, Алексей Алексеевич, — сказала Горностаева, — что завхоз — он и рождается завхозом, и умирает завхозом. И на могиле ему ставят памятник, на котором выбита инструкция по использованию этого надгробного камня.— В общем, Горностаева, — ответил я на этот бред, — топай в «МикС». Завтра доложишь. 7 Я отправился в «Техлесимпорт». Повод у меня был железный — необходимость подписания акта приемки-сдачи работ на сумму двести сорок три тысячи рублей.Этот «Техлесимпорт» оказался не государственным или постгосударственным предприятием, как можно было бы заключить из названия, а недавно образованным обществом с ограниченной ответственностью. Оно занимало две комнаты в здании какого-то НИИ у метро «Академическая». Бухгалтер — пятидесятилетняя тетушка в толстых очках — ни слова ни говоря поставила мне печать на принесенный мной документ, а когда я спросил ее, что будет делать фирма после смерти профессора, сказала, что не знает. Пока деньги на счету есть. Может, объявятся другие учредители.— И кто они?— А я их никогда не видела, — ответила бухгалтер. 8 Утром следующего дня мы уже кое-что знали о профессоре Заслонове,Зудинцеву удалось выяснить, что версия самоубийства Заслонова уже не рассматривалась. Прежде чем он выпал из окна, кто-то ударил его по голове тяжелым предметом. Оперативники считали, что этим предметом была мраморная пепельница, которую обнаружили в квартире. Сейчас ее отправили на экспертизу.Впрочем, этот удар пепельницей или чем-то другим не был смертельным. Скорее всего, Заслонов потерял сознание. А потом его выбросили из окна. Из квартиры вроде бы ничего ценного не пропало. В квартире сняли отпечатки пальцев, но кому они принадлежат, пока не выяснили.Жильцы дома говорят, что профессор купил в нем квартиру около полугода назад, но появлялся в ней редко. А если и появлялся, то в основном один. В течение нескольких дней, предшествовавших убийству, соседи видели около дома немолодого мужчину, который кого-то явно ожидал или искал. После убийства его никто не видел.Машину, которая стояла рядом с домом в утро убийства, кроме моей старушки никто больше не видел. А старушка утверждает, что в машине сидели двое мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12