Марку и номер машины старушка назвать не может.— Есть еще чудеса с профессором, — про должал Зудинцев. — Скорее всего, он никакой не профессор.— Может, он был доктором каких-нибудь непрестижных наук, — предположил я. — Вот у меня был знакомый, который упорно называл себя прапорщиком, хотя на самом деле был только сержантом-сверхсрочником. Когда его спрашивали, зачем он так мелко обманывает окружающих, он отвечал, что, конечно, прапорщик — не Бог весть какое звание, но сержант-сверхсрочник — это что-то еще более неприличное. Самое удивительное, что он не считал, что кого-то обманывает. Вот, говорил он, если бы я называл себя старшим прапорщиком, тогда, наверное, обман имел бы место…— Не отвлекайся, Алексей, — сказал Зудинцев. — Ладно, проверим все диссертации — докторские и кандидатские.— А что с его семьей?— С семьей все хорошо. Он дважды женат. С первой женой жил долго. Потом развелись. И она куда-то уехала. То ли в Иркутск, то ли в Минусинск. От этого брака у него дочь. Она уже большая. Ей двадцать один год. Студентка университета. Недавно вышла замуж. Вторая жена моложе его на двадцать лет. Живет в отдельной квартире в центре. Не работает.— Что же они, и жили раздельно?— Вроде да.Горностаева, поджав губы, тоже выложила мне кучку информации.— «МикСу», — сообщила она, — заказал подготовку компромата на «Техлесимпорт» некий Рушан из Петрозаводска. Рушан — это молодой и уже очень состоятельный бизнесмен, занимающийся лесом. Говорят, что одновременно он — один из лидеров карельского преступного сообщества, которое пытается взять под свой контроль весь экспорт леса на Северо-Западе.— Кроме того, — продолжила Горностаева, — говорят, что через несколько месяцев у «Техлесимпорта» заканчивается лицензия на вырубку леса. И если раньше у Заслонова была рука где-то среди вице-премьеров областного правительства, то теперь и этой руки уже там нет, и самого профессора нет. В общем, кое для кого все очень удачно складывается. 9 Неожиданно меня вызвали в ФСБ. Следователь был очень молод. Я хотел рассказать ему историю о молодом дворнике, у которого украли метлу, но он мне не дал этого сделать.— Вы были знакомы с Заслоновым?— Я с ним беседовал один раз.— О чем?— Он хотел заказать нам расследование о том, кому выгодно было публиковать в прессе статьи, В которых он подвергался критике.— Вы выяснили?— Нам кажется, что это выгодно одному господину в Петрозаводске.— Говорил ли он с вами о каких-либо химических технологиях?— Он говорил, что открыл сто четырнадцатый элемент.— Это какой?— Еще не знаю.— Он просил вас еще о чем-нибудь?— Он говорил, что за ним якобы следят.— Кто?— Не знаю.— Вы рассказали все, что вам известно о Заслонове?— Да. А какой у вас к нему интерес?Молодой следователь промолчал. Я подписал протокол и в недоумении поехал к Обнорскому.Обнорский сказал, что, скорее всего, наш профессор был связан или с террористами, может быть, чеченскими, или с иностранными разведками.Обнорский задумался:— Я постараюсь что-нибудь разузнать. А ты пока съезди к его жене. 10 Жена профессора оказалась очень милой девушкой. Стриженая, светленькая, глаза не нахальные. В общем, в моем вкусе.— Здравствуйте, я имел некоторые дела с вашим мужем, но тут случилась такая трагедия.— Да, Витя был замечательный человек.— Извините, а в каком институте он был профессором?— Я не знаю.— Как так?— По-моему, он химик. Но сколько я его знаю, а мы познакомились года полтора назад, все это время он занимался только бизнесом.— И каким?— Разным. Но он не любил говорить об этом.— Но он вас знакомил со своими партнерами?— Конечно. Мы ходили с ним в клубы. Там он встречал знакомых. Он говорил: «Познакомьтесь, это Инна. Инна, это Иван Иванович».— То есть адресов их вы не знаете?— Нет, не знаю.— А бывшая жена?— Я ее никогда не видела.— А дочь?— Света недавно вышла замуж. Витя купил ей квартиру в Озерках.— И какие у него были отношения с дочерью?— Со Светой хорошие. А с ее мужем — Валерой — ужасные.— Почему?— Он считал, что Валера должен сам зарабатывать на жизнь, а не просить у него подачки. Кроме того, у них был конфликт из-за какого-то пакета.— Ваш муж жаловался мне на то, что за ним следят. Вы не замечали слежки?— Нет. По-моему, все было хорошо.— Вас не вызывали в ФСБ?— Нет, зачем?Наш разговор заходил в тупик. Инна ничего не знала. Но мне не хотелось уходить.— Знаете что, Леша, — вдруг сказала мне она, — я очень хочу вам помочь. Давайте встретимся, вместе походим по тем клубам, где мы бывали с Витей. Я вам покажу людей, с которыми он меня знакомил.— Давайте, — радостно согласился я. 11 В кабинете Обнорского курили все, кроме меня. Дышать было невозможно. Надо поставить кондиционер, подумал я. А еще лучше запретить курить.— Мы выяснили, — говорил Зудинцев, — что докторской диссертации у Заслонова не было. Пошли по кандидатским. Оказалась — была. По химии — о воздействии радиоактивного излучения на химический состав чего-то там еще — монографию нам выслали по почте, так что она еще не скоро придет. А защищал он диссертацию в Киеве, и уже довольно давно. Кстати, сто четырнадцатый элемент таблицы Менделеева действительно открыли совсем недавно, но наш профессор тут абсолютно ни причем. Хвастал, наверное. В общем, никакой он не профессор.— А что с пепельницей? — спросил я.— Эксперты говорят, что его ударили по голове именно ею. Но отпечатков пальцев на пепельнице не нашли. Ее то ли помыли, то ли протерли.— А мне рассказали нечто любопытное, — сказал Обнорский. — Мне сказали, что нашего профессора подозревали в связях с израильской разведкой. Якобы он то ли передавал, то ли говорил, что передаст, какие-то технологии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12