В результате она меньше бегала, но владела инициативой, заставляя другую пару носиться по корту и допускать промахи. Особенно часто лысоватый дядечка и высокий парень попадались на одну и ту же ошибку. Когда мяч пускался вразрез между ними, они или оба бросались на него, или оставались на месте, понадеявшись друг на друга. В одном из небольших перерывов, когда игроки устроились отдохнуть в переносных пластиковых креслах под трибуной, Вязов крикнул:
- Что, Василич, тяжело приходится?
Дядечка, который и был Альметов, взглянул наверх и вдруг расцвел улыбкой.
- Ба! Виталька, ты что ли?! А ну, спускайся давай.
Вязов поднялся и отправился вниз. Они с дядечкой обнялись, похлопали друг друга по плечам.
- Сыграешь со мной? Трусики-маечку найдешь? - спросил Владимир Васильевич.
- Найду, - кивнул Виталий.
Дядечка повернулся к своему прежнему партнеру и произнес:
- Слышь, ты отдохни пока. Я тут старого знакомого встретил. У нас с ним раньше хорошая пара получалась.
Вязов начал переодеваться, а Альметов, помахав рукой соперникам, крикнул:
- Эй, мужики, в нашей команде замена. Возражений нет?
Те равнодушно пожали плечами, уверенные в своем превосходстве.
Первый сет пара Альметов-Вязов безнадежно продула. Но все же в последних геймах начало ощущаться, что они находят взаимопонимание, а Виталий постепенно разыгрывается. И в следующем сете грянул настоящий бой. Васильевич, как молодой, резво носился по задней линии, сильно двумя руками посылая мяч на другую сторону и сопровождая каждый удар громким утробным возгласом. А Виталий удачно перекрывал своими длинными руками пространство возле сетки. Я впервые видел своего товарища на корте и с удивлением открывал в нем новые таланты. Конечно, до Кафельникова и Агасси ему было далеко, но на любительском уровне он смотрелся вполне неплохо. Особенно прилично у него получалась подача. Сильно прогибаясь назад, он вытягивался в струну и наносил удар по мячу в высшей точке, отчего тот, словно выпущенный из пращи, летел со страшной силой. Первая подача у него проходила не всегда, но, если проходила, то создавала серьезные трудности для принимающего. Во всяком случае, эйсов он сделал больше, чем оба соперника вместе взятые. Те, ощутив возрастающее сопротивление противника, тоже усилили игру. Теперь они бросались даже за безнадежно уходящими мячами. "Рубиловка" разгорелась нешуточная. В конце сета и та, и другая пара имела по несколько сет-болов, но никак не могла дожать противника. Победа колебалась на весах "больше-меньше" то в одну, то в другую сторону и, наконец, снизошла к новичкам.
Однако предстоял еще один сет, решающий. Флюиды накала борьбы распространились по клубу. Из подтрибунных раздевалок, из открытого кафе стали стекаться люди, чтобы посмотреть на странных новичков, давших бой постоянным членам Пластиковые стулья подо мной постепенно заполнялись какими-то важными "мэнами" и стройными девицами в теннисных шортах, которые, потягивая баночное пиво или безалкогольные коктейли, принялись наблюдать за матчем, сопровождая его сдержанными комментариями и ленивыми хлопками.
Большинство болело за своих, то есть против Альметова и Вязова, но психологическое преимущество уже перешло на сторону к новичкам. Они начали рисковать и проявлять артистизм. Васильевич, нанося удар справа с задней линии, иногда придавал ему такую сложную подкрутку, что мяч по фантастической траектории огибал противника и ложился точно в уголок. А Виталий периодически, мощно замахиваясь для удара сверху, вдруг тихонечко клал мяч рядом с сеткой. Не всегда у них такие трюки проходили, но, когда получались, то вызывали восхищенный вздох на трибуне и еще больше выбивали из колеи соперника. И все же пара Альметов-Вязов не столько гналась за внешними эффектами, как за победой. Они четко контролировали ход игры и счет. В результате, взяв сет на подаче соперника, благополучно довели партию до логической развязки. Виталий выполнил очередной эйс и в победном восторге вскинул руки вверх.
Приняв поздравления от понуро-вежливой проигравшей пары, Васильевич и Вязов помахали зрителям и уселись внизу, чтобы обтереть пот и передохнуть. К ним приблизился прежний партнер Альметова и спросил:
- Владимир Васильевич, в сауну пойдете?
- Миша, да не беспокойся ты обо мне. Не суетись. Занимайся своими делами. Дай нам со старым товарищем пообщаться. Виталий меня потом отвезет куда надо.
Парень, которого назвали Мишей, попрощался и ушел, а Вязов крикнул мне:
- Игорь, спускайся. Я тебя с Владимиром Васильевичем познакомлю.
Я пожал руку представителю высокой комиссии и присел рядом.
- Слышь, Виталий, а вы как в клубе оказались? Играть что ли сюда ходите? - спросил Альметов.
- Нет, - ухмыльнулся Вязов. - Мы через дыру в заборе пробрались, чтобы с вами встретиться.
- А как вы догадались, что я здесь буду?
- Я же твои привычки, Владимир Васильевич, знаю. Теннис для тебя лучшее лекарство от похмелья. Вчера вы прилетели, значит, все по программе: обустройство, знакомство с руководством управления и банкет. Я рассчитывал, что утром ты решишь поправить здоровьечко - поиграть в теннис, и, как видишь, не ошибся.
- Молодец, - кивнул Альметов. - Но помнишь ли ты, что я после игры люблю?
- А как же, - улыбнулся Вязов и достал из сумки бутылку пива.
- Вот, стервец, надо же, "жигулевского" взял! - восхищенно произнес Владимир Васильевич и хлопнул Виталия по мокрой от пота спине.
Потом повернулся ко мне и пояснил:
- Я кроме "жигулевского" никакое другое пиво не люблю. Сейчас вон до черта всяких марок появилось, глянешь - глаза разбегаются, а моей марки днем с огнем не сыщешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118