И только недоверие, что кто-либо в силах сломать ее, заставляло их мириться с ней. А теперь у них появилась надежда, что с этой задачей справимся мы.
Рыночная администрация действительно бессовестно обирала их. С одного павильона месячная арендная плата составляла 10 тысяч рублей, а если у торговцев документы были не в порядке, то она достигала 14-15 тысяч, хотя официально оформлялась в размере только 300-400 рублей. Таким образом, фактически все деньги за аренду торговых мест шли прямиком в карман Зубарскому и иже с ним. А в месяц такие платежи составляли около 500 тысяч рублей. Коммерсанты, отдавая деньги "черным налом" сами вынуждены были добывать его и "химичить" с бухгалтерской документацией. При такой системе, когда официально оформляется меньше 0,05% доходов жулики жировали, а торговцам приходилось пускаться на различные увертки, чтобы выжить. Олицетворением зла для коммерсантов, конечно, был Зубарский, которому они и отдавали свои кровные. Но они сознавали, что он лишь выполняет функции сборщика податей, а основная масса денег уходит дальше в общак колчедановской группировки. Нередко при приеме арендной платы в кабинете Зубарского присутствовали два-три накаченных бритоголовых хлопца, которые одним своим видом ясно давали понять торговцам, что, если те хотят сохранить в порядке свое здоровье, то платить им придется, а так же, возможно, контролировали директора рынка, дабы тот не перепутал собственный карман с общаковским. Большинство арендаторов отмечали, что у жуликов четко отлажена инкассация "черного нала". Ежедневно под закрытие рынка на нем появлялся джип с колчедановскими "быками", которые, судя по всему, забирали в администрации собранную наличку. То, что деньги любят учет и контроль жулики уяснили для себя еще лучше, чем государственные чиновники.
Мы хотели как лучше. Чтобы дело было большим и красивым. Но соблюсти гармонию в сроках и качестве дела нам оказалось не по силам.
После того, как мы с использованием небольшого шантажа уговорили нескольких владельцев рыночных павильонов дать показания о вымогательстве с них коммерческого подкупа Зубарским, совершенно неожиданно оказалось, что многие арендаторы желают дать аналогичные показания добровольно. Коммерсанты с рынка валом повалили к нам в райотдел, чтобы рассказать какой данью их обложили. Проявление народной принципиальности конечно радовало, только на каждого посетителя приходилось тратить время: помочь ему написать заявление, допросить в качестве свидетеля. В результате времени-то нам и не хватило. Трое суток содержания Зубарского под стражей пролетели, как один день. Мы просто не успели предъявить ему обвинение, и, чтобы не выпускать его из ИВС, возбудили в отношении него еще одно уголовное дело по новым фактам и вновь оформили задержание на трое суток. Увы, позже оказалось, что это было нашей ошибкой.
Дополнительного срока нам хватило, чтобы закончить со свидетелями. Теперь вина Зубарского подтверждалась показаниями не одной Виолетты, а человек 15-ти. Было с чем ехать к прокурору. Правда, к нему отправились подписывать постановление об аресте не мы, а следователь Вера Феоктистовна, которая приняла дело в отношении Зубарского к своему производству. И вернулась весьма расстроенной. Прокурор прочитал ей нотацию о том, что следственный изолятор у нас и так переполнен, содержащихся в нем людей нечем кормить, и посоветовал быть гуманней. В общем, санкции на арест Зубарского он не дал и рекомендовал избрать ему другую меру пресечения. На следующий день директор рынка вышел на свободу.
ИН ЗЕ ФОРЕСТ ПО ГРИБЫ
Отказ в аресте Зубарского, нужно признать, малость выбил нас с Виталием из колеи. Хотя никаких личных мотивов гноить его в тюрьме у нас не было. Просто идиотская привычка радеть душой за государство не позволяла равнодушно взирать, как кого-то без зазрения совести обирают жулики.
Прокурор не смотрел в глаза коммерсантам с рынка, не слушал их, пронизанных возмущением, речей, не чувствовал их, возлагаемых на власть, надежд. Коммерсанты тоже не разговаривали с прокурором. Свою боль они выплеснули на нас. Теперь получалось, что власть, которую в их глазах олицетворяли мы с Вязовым, обманула их ожидания. То есть мы и обманули.
Оставалось только рассчитывать, что Зубарский, помня о своем статусе подследственного, побоится мстить арендаторам. Но надежда на это была весьма слабой. До решения суда Семен Маркович по-прежнему оставался директором рынка и имел массу возможностей доставить фрондерам неприятности.
В этой ситуации неожиданную душевность проявил наш начальник. Узнав от Веры Феоктистовны, что прокурор отказал в аресте Зубарского, он зашел к нам в кабинет и, оглядев наши понурые лица, с усмешкой спросил:
- Братцы, чего-то запамятовал, когда вы последний раз отдыхали в выходные? Вы не напомните?
- Грешно издеваться над своими сотрудниками, - сделал замечание начальнику Вязов.
- У меня и в мыслях не было издеваться над вами, - принялся уверять Петрович. - Просто я подумал: Виталий с Игорем пашут, пашут без продыху. Лето уже заканчивается, а они его за работой почти и не видели. Как суббота-воскресенье, так у них то рейд, то реализация. В общем, решил я вас, парни, премировать отгулом. Отдохнете завтра денек, расслабитесь. Рекомендую съездить в лес за грибочками.
Мы с удивлением уставились на начальника. Реалии нашей жизни таковы, что за любым по человечески добрым чувством мнится подвох. Однако Петрович больше ничего не сказал и вышел из кабинета.
- А что? Идея на счет грибочков мне нравится, - заметил Вязов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118