Растерянно и удивленно смотрит этот человек на свой провал. И в областном управлении внутренних дел, и в министерстве майор Романюк всегда был на самом хорошем счету: способный и очень толковый, несмотря на свою молодость, руководитель отдела милиции. И вот тебе на!
Газик проскочил мимо церкви и выехал на длинную улицу. Майор попытался представить себе место преступления. Номер дома Иллеш ни о чем не говорил. Все дома на Староминаевской были похожи друг на друга: украшенный резьбою фасад, выходящий на улицу, длинные боковые стены, затененные садовыми деревьями или увитые виноградом. Построены добротно, на века. Некоторые - старые, другие - совсем новые, но все имеют одинаковый вид.
Где же он, двести десятый? Романюк с нетерпением посмотрел на водителя. Пожилой старшина служил последние дни. Поняв начальника с одного взгляда, он прибавил газу, выжав из машины все, на что она была способна. И вот уже майор увидел толпу. Конечно же собралась она у дома Иллеш. Мальчишки залезли на забор и оттуда заглядывали в сад. Там уже был прокурор вместе с судмедэкспертом Мигашем и участковым инспектором.
Выезжая на Староминаевскую, Романюк уже из машины по рации поднял на ноги всех работников уголовного розыска и дал указание как можно быстрее собрать подробные сведения о родственниках Иллеш.
Милиционеры и дружинники следили за реакцией толпы возле дома Иллеш, прислушиваясь к репликам и суждениям, которыми обменивались люди, часто противоположными, - о том, кто бы это мог убить вдову с детьми, с кем она была близка, и тому подобное; расспрашивали соседей о жизни, привычках, знакомствах вдовы и ее дочек, выясняли, не слышал ли кто-нибудь из них крика среди ночи, не видел ли поблизости каких-либо знакомых или незнакомых людей...
Толпа росла. На окрики милиционеров: "Граждане, разойдитесь!.. Ничего интересного тут нет!.." - не очень-то обращали внимание.
Давно уж не было в городке такого трагического происшествия, пожалуй, с тех пор, как установилась здесь Советская власть. Люди привыкли к размеренной, спокойной жизни, и только мелкие бытовые раздоры иногда нарушали ее налаженный ритм. Убийство словно всколыхнуло в душах давние страхи, и тени прошлого ожили перед глазами людей.
Вместе с начальником уголовного розыска капитаном Вегером, судмедэкспертом Мигашем и двумя понятыми Романюк вошел в дом. Следом за ним вошел и районный прокурор Стрелец.
В комнатах было темно. Утренний свет почти не пробивался сквозь ставни, и только широкая полоса света из прихожей выхватывала из полумрака часть гостиной, распахнутые дверцы шкафа, в центре комнаты - круглый стол, накрытый на две персоны, и на полу - труп Каталин, над которым уже склонился врач.
В коридоре и комнатах стоял гнетущий запах. Его не развеивал слабый поток воздуха из прихожей - он только шевелил пух, которым усыпан был весь пол. Романюк приказал сиять ставни, и свет хлынул в гостиную, безжалостно вырисовывая подробности зверского убийства.
После того как мертвая Каталин была сфотографирована, эксперт Мигаш снял с ее шеи узкий кожаный ремень и сделал снимок синей странгуляционной борозды на шее.
С тяжелым сердцем вошел Романюк в спальню. Ставни сняли и здесь, и от того, что он увидел, стало жутко даже ему - человеку, привыкшему вроде бы ко всему. У младшей девочки - Илоны (она полуприкрыта была искромсанной ножом периной) - зияла в спине широкая рана. Старшая, Ева, лежала поперек кровати, свесившись головой вниз. Ее расплетенная коса, пол и постель были забрызганы кровью.
За время своей милицейской службы, особенно когда работал в Прикарпатье и вылавливал бандеровцев, Романюк насмотрелся всяческих страхов. Но сейчас, глядя на это изуверство, почувствовал, что его начинает поташнивать, и вышел во двор.
Прокурор Стрелец, выйдя следом за ним, попробовал завести разговор, но Романюк, насупившись, молчал. Ведь в этой трагедии была и их вина: не сумели заметить беду, которая наверняка не один день кружилась вокруг дома вдовы, не смогли предупредить несчастье, преградить ему путь. Романюк понимал, что это чувство вины еще долго будет над ним висеть. Он осмотрел двор, сарай, где Каталин Иллеш с вечера заперла корову, следы сапог и ботинок. Работники уголовного розыска высказали соображение, что ночью тут побывал не один человек.
Когда эксперт Мигаш с инспектором Козаком и понятыми закончили свою работу и трупы убитых были отправлены в морг, майор приказал организовать охрану дома, пригласил в машину прокурора и уехал.
Вскоре в длинном просторном кабинете Романюка на втором этаже старого здания милиции собрались офицеры, которые должны были войти в оперативно-следственную группу по розыску убийц Каталин, Илоны и Евы Иллеш.
2
Солнце появилось над древним Ужгородом внезапно - словно скатилось с дальних перевалов. Вот высветило оно высокие дома студенческих общежитий на левом берегу Ужа, затем, перебравшись через мост, заиграло в зеркальных окнах интуристовской гостиницы, по праву считавшейся украшением города.
У подъезда гостиницы, несмотря на ранний час, уже толпились туристы. Под широким козырьком у входа были сложены их вещи, рядом стоял пустой "Икарус". В ожидании посадки туристы из Венгрии радостно улыбались солнцу. А переводчик бегал тем временем по гостинице в поисках водителя.
Лайош Сабо, Имре Хорват и Тереза Чекан стояли немного в стороне от остальных. Так получилось, что они одновременно получали заграничные паспорта и с тех пор держались вместе. В Венгрии они не были знакомы, и только эта поездка в Советский Союз случайно сдружила их, совсем разных по характеру, кратковременной путевой дружбой, и они быстро привыкли держаться вместе, делиться впечатлениями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88