- воскликнул я. - Как раз когда мы собирались отдох-
нуть...
- О нет, успокойтесь, о том, чтобы уехать, не может быть и речи.
- Но ведь министр говорит, что дело не терпит отлагательства.
- Возможно, он прав... а может быть, и нет. Эти политические деятели
так легко теряют голову: я своими глазами видел в палате депутатов в Па-
риже...
- Так-то оно так, но нам все же следует приготовиться. Лондонский
экспресс уже ушел, он отходит в двенадцать. А следующий...
- Да успокойтесь же, успокойтесь, Гастингс, умоляю вас. Вечные волне-
ния, вечная суматоха. Мы не едем нынче в Лондон... и завтра тоже.
- Но ведь этот вызов...
- Не имеет ко мне никакого отношения. Я не служу в английской поли-
ции. Меня просят заняться делом в качестве частного эксперта. Я отказы-
ваюсь.
- Отказываетесь?
- Ну, разумеется. Я отвечаю с безукоризненной вежливостью, приношу
свои извинения, свои сожаления, объясняю, что очень сочувствую, но увы!
Я удалился от дел, я конченый человек.
- Но это же неправда! - воскликнул я с жаром.
Пуаро потрепал меня по колену.
- Мой верный друг... преданный друг... К слову сказать, вы не так уж
ошибаетесь. Голова у меня еще работает, как прежде, и метод и логика-все
при мне. Но раз уж я ушел от дел, мой друг, то я ушел! Конец. Я не теат-
ральная звезда, которая десятки раз прощается с публикой. Я заявляю с
полным беспристрастием: пусть испробует свои силы молодежь. Как знать,
может быть, они чего-нибудь достигнут. Я в этом сомневаюсь, но это воз-
можно. И уж во всяком случае, они вполне могут справиться с этим прими-
тивным и нудным делом, которое волнует министра.
- Да, но какая честь, Пуаро!
- Что до меня, я выше этого. Министр внутренних дел, будучи человеком
здравомыслящим, понимает, что все будет в порядке, если ему удастся за-
ручиться моей помощью. Но что поделаешь? Ему не повезло. Эркюль Пуаро
уже распутал свое последнее дело.
Я посмотрел на него. В глубине души я сожалел о его упорстве. Такое
дело могло бы добавить новый блеск даже к его всемирной славе. В то же
время я не мог не восхищаться его непреклонностью.
Неожиданно у меня мелькнула новая мысль.
- Одного не пойму, - усмехнувшись, проговорил я, - как вы не боитесь.
Делать такие категорические заявления - это же попросту искушать богов.
- Не существует, - ответил он, - человека, который поколебал бы реше-
ние Эркюля Пуаро.
- Так-таки и не существует?
- Вы правы, мой Друг, такими словами не следует бросаться. Ну в самом
деле, я же не говорю, что, если пуля ударит в стену возле моей головы, я
не стану разузнавать, в чем дело. В конце концов я человек.
Я улыбнулся. Дело в том, что за минуту до этого на террасу упал ма-
ленький камешек. Продолжая говорить, Пуаро наклонился и подобрал его.
- Да, всего лишь человек. И даже если этот человек сейчас вроде спя-
щей собаки... Ну что ж! Собака может и проснуться. У вас ведь есть пос-
ловица: спящую собаку лучше не будить.
- Совершенно верно, - заметил я. - Надеюсь, если завтра утром вы об-
наружите кинжал возле вашей подушки, преступнику не поздоровится.
Он кивнул, но как-то рассеянно.
К моему изумлению, он вдруг встал и спустился с террасы. В этот мо-
мент на дорожке показалась девушка, торопливо шагавшая в нашу сторону.
Мне показалось, что она недурна собой, впрочем, я не успел ее расс-
мотреть, так как мое внимание отвлек Пуаро. Он шел, не глядя под ноги,
споткнулся о корень и упал. Мы с девушкой - Пуаро свалился у самых ее
ног - помогли ему подняться. Я, разумеется, был занят только моим дру-
гом, однако краем глаза заметил темные волосы, озорное личико и большие
синие глаза.
- Тысяча извинений, - смущенно пробормотал Пуаро. - Мадемуазель, вы
необычайно любезны. Я весьма сожалею... Уф-ф! Моя нога... какая боль!
Нет, нет, ничего особенного, просто подвернулась лодыжка. Через несколь-
ко минут все будет в порядке. Но если бы вы помогли мне, Гастингс... вы,
а вот с той стороны-мадемуазель, если она будет столь необыкновенно лю-
безна. Я стыжусь просить ее об этом.
Мы с девушкой, поддерживая Пуаро с двух сторон, быстро втащили его на
террасу и усадили в кресло.
Я предложил сходить за доктором, но Пуаро категорически воспротивил-
ся.
- Говорю вам, это пустяки. Просто подвернулась лодыжка. Минутку
больно, и все уже прошло. - Он поморщился. - Вы сами увидите, через одну
маленькую минутку я обо всем забуду. Мадемуазель, я благодарен вам тыся-
чу раз. Вы чрезвычайно любезны. Присядьте, прошу вас.
Девушка опустилась на стул.
- Это, конечно, не серьезно, - сказала она, - но показаться доктору
не мешает.
- Мадемуазель, заверяю вас, все это пустяки. В вашем приятном общест-
ве боль уже проходит.
Девушка рассмеялась.
- Вот и чудесно!
- А как насчет коктейля? - поинтересовался я. - Сейчас почти самое
время.
- Ну что ж... - она замялась. - Спасибо, с удовольствием.
- Мартини?
- Да, пожалуйста, сухое мартини.
Я вышел. Когда я возвратился, заказав коктейли, Пуаро с девушкой
оживленно болтали.
- Вы представляете, Гастингс, - проговорил он, - тот дом - ну, самый
крайний, мы им так восхищались, - принадлежит мадемуазель.
- Да что вы? - удивился я, хотя никак не мог припомнить, когда же это
я восхищался этим домом. По чести говоря, я его даже не заметил. - У не-
го такой мрачный и внушительный вид, - добавил я, - наверно, оттого, что
он стоит на отшибе.
- Он так и называется: "Дом на краю", - сообщила девушка. - Я его
люблю, но он совсем развалина. Дунь - и рассыплется.
- Вы последняя представительница старинного рода, мадемуазель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9