На куче льна, окруженный женщинами, сидел наш отец и читал вслух газету.
- Все равно пошли, - шепнул Ленька.
Отец нас, казалось, не заметил, и мы, прячась за Устеньку, благополучно пробрались в дальний угол. Возле стенки лежали бурые снопы льна, тут же возвышалась огромная груда седой кудели.
- Устенька, а как ее делают? - спросила я.
Устенька взяла пучок льна, подняла с пола деревянную лопатку и, держа лен на весу, начала его сечь. Со льна посыпалась ломкая труха, и через несколько минут в руках у Устеньки был мягкий, шелковистый пучок волокна.
- Ой, да это же совсем просто! Я тоже так могу, - воскликнула я.
Устенька с улыбкой протянула мне лопатку. Я взяла пучок льна и что есть силы начала его колотить. Мне уже стало жарко, а волокно не получалось. Лопатка выскальзывала из рук, лен больно хлестал меня по лицу.
- Лопатка тяжелая, - сказала Устенька. Она ушла поискать лопатку полегче, а мы с Ленькой стояли и с опаской поглядывали на отца. Он уже кончил читать и, складывая газету, сказал:
- Может, что кому не ясно, спрашивайте...
- Да вроде все ясно, - за всех ответила Зинкина мать.
- Ну, раз вопросов ко мне нет, можете работать, - сказал отец, подымаясь.
- У меня один вопрос, если можно, - вдруг смущенно сказала Устенька. Вот... Орлика поймали и в крепость засадили... А дальше что, выбрался он оттуда или нет?
Мы с Ленькой рты разинули: откуда она знает про Орлика? Отец тоже удивленно поднял брови и почему-то нахмурился. Женщины стояли и выжидательно смотрели на него. И вдруг он улыбнулся и весело сказал:
- Убежал Орлик. Скоро к нам в колхоз приедет - невесту себе выбирать...
Девушки засмеялись. Отец зашагал к выходу, бросив нам на ходу:
- Пошли домой, команда.
Мы с Ленькой переглянулись: "Заметил все-таки, а казалось, и не смотрел даже..." В дверях я обернулась. Женщины, стоя кружком, проворно трепали лен. Среди них я не сразу узнала Устеньку. Свой белый платок она сняла и теперь стояла до самых бровей повязанная пестрой косынкой. Быстро и ловко мелькали ее маленькие руки. Вздохнув, я поплелась за отцом. Мы шли и молчали. Отец тоже молчал.
- А почему ты нас не ругаешь? - спросил вдруг Ленька.
Отец приостановился и, пряча улыбку, сказал:
- А я думаю, что вам дома достанется...
Дома, как и предсказывал отец, нам порядком влетело. Мама сказала, что вообще не будет нас пускать во двор, пока не поправимся окончательно, а бабушка разворчалась на целый день. Пришлось беспрекословно ложиться спать после обеда. Вечером мы с Ленькой залезли на печь. Я первым делом решила отыскать ту дырочку, из-за которой было столько недоразумений.
Дырочка нашлась сразу. Обыкновенная, круглая, кем-то проковырянная в стене, она слабо светилась тусклым огоньком. Не успела я приложиться к ней глазом, как увидела, что кто-то смотрит на нас с той стороны.
- Это же Устенька! - воскликнула я. За стенкой послышался смех. Сложив губы трубочкой, Устенька прошептала:
- Что, будет ваш отец сегодня дальше сказку рассказывать?
- Его дома нет, - прошептала я.
- Ой, жалко как! - сказала Устенька. - Так хочется узнать, чем кончилось. И женщины ждут, я им потом рассказываю...
- Мы попросим, как придет, - заверил Ленька.
- Только вы не говорите, что я тут слушаю, а то он рассказывать не станет, - сказала Устенька.
- Сами знаем, не маленькие, - сказал Ленька, довольный, что и ему доверили секрет.
ТАНЬКА
Однажды, когда мы с Ленькой снова вышли на улицу, я сказала:
- Давай к школе сходим, а?
- Нельзя. Попадет, как в прошлый раз, - рассудительно сказал Ленька.
У нас был еще карантин, и мама не пускала меня в школу. А мне так хотелось туда. Хоть одним глазком взглянуть, что там делается.
- Мы не будем заходить, только подойдем к крыльцу, - уговаривала я.
- Ну ладно, пошли! - согласился Ленька, которому, как и мне, надоело слоняться без дела.
Не подходя к самой школе, мы остановились около соседнего дома и стали наблюдать. Шел урок, и возле школы было пусто. Только одна маленькая девочка топталась у крыльца.
- Интересно, что это за девчонка? - спросил Ленька.
- Первый раз вижу, - сказала я.
- А я ее давно приметил, она мимо нашего дома часто ходит, - сказал Ленька.
- Куда?
- В школу.
- Вот выдумал! - сказала я. - В каком же она классе?
- Не знаю.
- Не знаешь, а говоришь, - рассердилась я. - Со мной, в первом, она не учится. Так что, может, скажешь, во втором или в третьем?
- Может, и в третьем, - назло мне сказал Ленька.
- Тогда чего же она под дверями стоит? - не сдавалась я.
Меня злило, что Ленька не проявляет ко мне никакого уважения, хотя я самым законным образом учусь в первом классе, а о какой-то крошечной девчонке в огромных валенках может думать, что она чуть ли не в третьем классе.
Я уже готова была с ним не на шутку рассориться, как вдруг увидела Петьку.
Он вышел на крыльцо в наброшенном на плечи полушубке. Взявшись было за железную клямку двери, он торопливо отдернул руку, как будто обжегся.
- Чего это он? - удивился Ленька.
- Воду, наверно, пил, и рука мокрая, - сказала я.
- Ну и что? - не понял Ленька.
Пока я объясняла Леньке, что если на морозе взяться мокрой рукой за железо, то сразу приморозит, Петька тоже что-то говорил девочке. Она, подняв голову, таращила на него глаза и молчала. Петька сбежал с крыльца и, обернувшись, крикнул:
- Вот дура! Попробуй, если не веришь!
Он скрылся за углом, а девочка взобралась на крыльцо и подошла к двери. Сначала она потрогала железную клямку рукой, а потом, оглянувшись по сторонам, быстро нагнулась и приложилась к ней языком. И в тот же миг мы с Ленькой услышали писк. Девочка стояла, жалко скрючившись, и скулила, как попавший в беду щенок, а из-за угла выглядывал Петька и трясся от смеха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62