Он тихо произнес фразу, отгоняющую все страхи, и прикоснулся губами к его священному лезвию. И сразу же он стал обычным мечом. (Святой Камбер.)
Много лет спустя во время своей последней битвы Камбер и Джебедия использовали заговоренные мечи. Удвоив силу последнего заклинания настоящего Алистера, Камбер-Алистер сконцентрировал всю оставшуюся энергию в мече, вонзил его левой рукой в противника, мгновенно убив его, то есть одновременно нанеся физическое ранение и поразив его магической силой. Джебедия, наоборот, использовал другой прием. Он не вонзил меч в тело врага, а направил сгусток энергии вдоль лезвия меча. Казалось, что вся поляна вспыхнула светом. Когда Камбер пришел в себя, Джебедия лежал на снегу, “его окровавленная рука сжимала странно светящийся меч”. (Камбер-еретик.) Когда к Камберу вернулась способность анализировать случившееся, он почувствовал “остаток действия черной магии” и неожиданно догадался, откуда она исходила.
Когда он подобрался к едва двигающемуся Джебедия, он увидел меч, лежащий около великого учителя в подтаявшем снегу, и он знал, что, если дотронуться до меча, он будет теплым.
– Господь с тобой, что ты сделал? – прошептал он. Джебедия глубоко вдохнул, собрался с силами и посмотрел на Камбера, скупо улыбнувшись.
– Не говори, что удалось применить магический прием, о котором ты знаешь, – пробормотал он. – Боюсь, он был слишком серый по краям, но в противном случае твой друг заполучил бы тебя.
– Что такое “слишком серый”? Что ты сделал?
– Небольшое изменение энергии. Не обращай внимания. (Камбер-еретик.)
“Небольшое изменение энергии” – так называет это Джебедия. Но он чувствует, что именно это изменение энергии могло вызвать моральные сомнения Камбера. А может быть, он думает об Алистере в момент, когда жизнь уходит от него и он умирает на руках человека, так похожего на его старого друга Алистера, которого действительно могло бы оскорбить использование приема, который Камбер, возможно, назовет просто “подходящей” магией. О чем он конкретно думал, мы никогда не узнаем.
ЗАПРЕТНОЕ ЗАКЛИНАНИЕ
Мы уже упоминали так называемое запретное заклинание, которое многие считали просто легендой. Это заклинание, которое приостанавливает жизнь и удерживает ее в теле. Мы уже размышляли о том, как этим злоупотребляли.
Мысль об этом заклинании преследовала Камбера с тех пор, как он увидел доказательства тога, что Ариэлла пыталась осуществить его в день “его” (Алистера) смерти. Мы знаем, что он продолжал тщательные поиски формулы заклинания и в последующие годы, просматривал записи в древних книгах, собранных в Грекоте. И к тому моменту, когда Рис лежал умирающим в его руках, он нашел ее. Конечно, желание использовать заклинание было для него сильным искушением.
На минуту ярко вспыхнула надежда. Он знал – по крайней мере теоретически. – почему у Ариэллы не получилось заклинание. Он знал это так же наверняка, как и то, что состояние Риса сейчас было безнадежно. Он был уверен, что если бы Рис был в сознании, он мог передать ему как Целителю формулу заклинания и помочь осуществить ее. Действие заклинания даже не зависело от умения Целителя. А позже он бы позаботился о том, как вывести Риса из состояния стаза. Но и это он знал только теоретически. Вели бы рядом был другой Целитель, он бы наверняка справился. Но Рис был без сознания. Кроме того, даже будучи в сознании, он мог бы и не согласиться на такую отчаянную меру. Это был вопрос этики. Имел ли Камбер право решить это даже за такого близкого ему человека, как Рис? Осмелился бы он быть совестью другого? Он уже почти решился попробовать. На самом деле нужно было преодолеть нечто большее, чем просто состояние стаза, в которое надо погрузить тело, чтобы избежать разложения; это немного большее означало связать душу и тело.
Но пока он спорил с самим собой и мучился, и даже сделал предварительную пробу, чтобы осмотреть, сможет ли осуществить замысел, учитывая, что Рис без сознания, он понял, что было слишком поздно. Рис умер. (Камбер-еретик.)
В следующий раз, когда Камбер столкнулся с таким же решением, он не позволил смерти остановить его. После боя, когда умер Джебедия, перед смертью примирившийся с настоящим Алистером Калленом, чувствуя, что жизнь покидает его, Камбер вспоминает все другие смерти на поляне в Йомейре и особенно Ариэллу, ее “пальцы, застывшие в положении, которое было необходимо для запретного заклинания”.
Ей не удалось тогда сделать это, но Камбер знал, почему. Он почти уже попробовал заклинание на Рисе и был уверен, что оно бы сработало. Он не жалел об этом, он знал теперь, что это было бы неправильно, поскольку никто не имеет права делать этот выбор за другого. И все же после смерти Риса его мысли все чаще возвращались к этому замкнутому кругу – Джебедия, Алистер, Ариэлла, заклинание – и, казалось, он не в силах разорвать его.
Правда ли, что тот, кто справился с ней, обманул смерть? Или он только получил доступ в ту другую сферу, куда он сам уже дважды заглянул. Как бы то ни было, сейчас Камберу не хотелось просто сдаться смерти, не найдя ответа. Он не боялся умереть и всегда думал, что готов к этому, но в его размышлениях о смерти всегда присутствовал и другой вопрос – было ли это случайностью, что ему дважды было дано заглянуть туда? И вдруг своим внутренним взором он ясно увидел ответ. Он знал теперь, почему потерпела неудачу Ариэлла, и знал большую честь плана Всевышнего, в котором он был краеугольным камнем. Он также почувствовал причину, по которой удостоился такой чести – не умереть, а вступить в сумеречное царство духа, где можно служить и Богу, и человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106