Так имя
Павла Ветрова впервые появилось в печати.
Женька Шутин прожил с Леночкой три года. Они расстались спокойно,
интеллигентно, разделив имущество поровну: Леночке - квартиру с
обстановкой, Жене - чемодан с барахлом и книжки, он ведь всегда любил
читать. Молодые то ли не помнили, то ли помнили сначала, да потом забыли,
что и квартира, и прочая мелочь, как холодильник, телевизор, половичок у
двери, были куплены на деньги Шутина-старшего.
Иняз Женя закончил благополучно, на госэкзамене получил твердую
четверку, а потом - свободное распределение. Преподавать Женя не хотел, а
таскаться с группой иностранцев по Москве, ежедневно рассказывать о Кремле
и Третьяковке - занятие не из интересных. Евгений был парень образованный,
общительный, он решил стать журналистом. Он писал легко, фразы у него были
чистые и упругие, слова не выкинешь. Проработав два года вне штата, Шутин
сделался сотрудником, а затем и редактором отдела центрального журнала.
Евгений и Павел вновь встретились, когда им было по двадцать семь.
Шутин уже прочно стоял на ногах, Ветров еще цеплялся за сборную, но уже
отлично видел свой финиш. Три заметки с его фамилией читали только друзья.
Со свойственной ему бесцеремонностью Павел пришел без звонка, словно и не
было семи лет и расстались они вчера, положил на стол свое очередное
творение. Шутин прочитал, расставил знаки препинания и, исправляя ошибки,
кое-что вычеркнул и сказал, что не так уж и плохо. Павел решил: Женька
Шутин должен ему помочь и не так вот разово, а взять над ним постоянное
шефство.
- Это же твой стадион, ты здесь выступаешь, - объяснил он, - еще на
финише меня встречать будешь.
С годами Пашка Ветров стал не столько умнее, сколько упрямее и
настырнее. Шутин же вырос в человека, который любил шефствовать и
помогать.
Павел закончил университет, начал сотрудничать и в толстых журналах и
однажды заявил, что написал повесть. Евгений работал над прозой давно, уже
несколько лет, все не мог закончить, еще раз переделать, отшлифовать -
мешали дела, жизненная круговерть. А тут Пашка, у которого в голове
полторы мысли, положил на стол рукопись, смотрит невозмутимо. Повесть
оказалась скверная, о языке и говорить нечего. Приговор Пашка выслушал
стойко, дальше все закрутилось, как в отлаженном механизме. Пашка
переписывал свою повесть столько раз, что довел Женьку и всех знакомых
редакторов до белого каленья. "Скоростной спуск" - так называлась повесть
- опубликовали, под Пашкиным портретом коротко сообщили, что он мастер
спорта, своих героев взял из жизни, выдрал прямо с мясом, в общем,
выпросили индульгенцию за язык автора и прочие литературные огрехи.
Тридцатилетие друзья отмечали порознь. Евгений вновь женился.
Шутин-старший построил вторую квартиру, появились новые холодильник,
телевизор и половичок. В этот раз Павел мебель не таскал, ему дали
отставку заранее. Верочка была красива, обаятельна и талантлива. Они три
года сдавали в Строгановское, но экзаменаторы не могли или не хотели
оценить ее талант. Женя понял, что, женившись, выиграл миллион по
трамвайному билету.
В редакции, где он работал, сменилось руководство. Новая метла, новые
порядки. Шутин привык отвечать за работу отдела, а не отчитываться, куда
пошел, почему опоздал или вовремя не оказался на месте. Он был человеком
творческим, а не чиновником, прикованным зарплатой к столу и телефону.
Евгений Шутин стал корреспондентом другого журнала. На работу можно не
ходить, пиши себе целыми днями, правда, зарплаты нет, зато и гонорар тебе
никто не ограничивает. Вскоре родился сын, жизнь приобрела новый смысл
Евгений трудился: очерк, статья, рецензия, радио, телевидение, задумана
новая книга, хотя еще не закончена старая.
Павел Ветров за эти годы написал несколько повестей, у него вышло две
книги. Павел стал профессиональным писателем, работал уже уверенно, на
него начали обращать внимание в литературных кругах. Некоторые его коллеги
считали, что если Павел выйдет за рамки спорта, копнет поглубже и
перестанет держаться за сюжет, как за якорь спасения, то он способен
написать прозу настоящую.
- Возможно, когда-нибудь и рискну, - говорил Павел, - еще рано,
класса не хватает.
Спорт выработал в нем не только упорство и умение работать. Павел еще
обладал удивительным чувством времени и расстояния.
- Я знаю свою трассу и свой порядковый номер, - говорил он. - Рекорд
не выскакивает, как джинн из бутылки, рекорд привозят на кровавых мозолях.
И нельзя сесть за стол и сказать: сейчас я напишу гениальную прозу.
Дружба Шутина и Ветрова возродилась, когда они приближались к
сорокалетию. Евгений жил у папы, переехал с чемоданами и книжками в свою
комнату, Верочка с сыном остались в двухкомнатной квартире.
Евгений работал директором картины на киностудии, ел вкусные мамины
обеды и был впервые по-настоящему счастлив.
- Двадцать лет отобрали у меня эти две женщины, - говорил он. -
Хватит, теперь я наконец свободен и живу в свое удовольствие. Я молод,
сорок лет для мужчины не возраст, все впереди.
Павел согласился, однако задал грубый вопрос:
- Директор картины - это интересно?
- Интересно, - решительно ответил Евгений. - Так называемым
творчеством я предоставляю заниматься таким, как ты. Вы легко усваиваете,
что хорошо и что плохо, о чем писать следует и о чем нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10